— Я рад, — тихо сказал он, беря меня за руку. — Но это еще не все. Пошли.

Он повел меня к берегу, ступая по песку. Было неудобно идти в ботильонах, но я старалась, как могла, да и мужчина меня поддерживал. Вот бы он меня поне-ес.

— Зачем мы здесь? — решила спросить, не понимая. Купальный сезон закончился пару месяцев назад.

— Это важное для меня место, — сказал Вик, смотря на водную гладь. — Я приезжаю сюда каждый месяц, чтобы помянуть отца. Он умер на этом месте, на лежаке от разрыва сердца.

Я понимала насколько ему сейчас больно говорить об этом, и единственное, что я могла сделать, сжать его руку как можно крепче. Не знала что произнести, зная, что мои слова не сделают легче.

— Но сегодня я приехал сюда не за этим, — продолжил он. — На этот самом пляже мои родители впервые встретились, и как-то отец сказал мне, что если я буду делать предложение своей девушке, то я должен сделать именно здесь. Поэтому сегодня мы приехали сюда.

Дослушав его последнюю фразу, я перестала дышать.

— Но перед тем как сделать то, для чего я сюда приехал, мне нужно поговорить с тобой.

Я напряглась, выжидая, что он скажет. Как же он умело вызывал мои различные чувства за такой короткий срок.

— Ника, если я скажу это, надеюсь, ты не уйдешь от меня. Но если ты не захочешь жить с таким как я, и уйдешь, я приму твой выбор.

Его слова нагнетали еще больше, и я уже в голове представляла море ужасных картинок. Кто он? Насильник? Маньяк? Кхм, голубой? Кто-о?

— Когда ты захочешь общих детей, я не смогу тебе дать их, Ника. Шансы слишком малы, — он повернул ко мне голову, наблюдая за тем, как я отреагирую.

— А Софи? — непонимающе спросила я, думая, откуда тогда взялось это чудо.

— Когда все еще было нормально, я наблюдался у врача. И когда они заметили отклонения, посоветовали сдать сперму в банк, чтобы, если что-то пойдет не так, я смог иметь собственных детей, хоть и таким способом. Мое состояние стало еще хуже и мне поставили диагноз бесплодия. Конечно, медицина не стоит на месте, и есть разные варианты, чтобы усилить эффект сперматозоидов, но всего на пару процентов из ста, понимаешь? Тогда я не особо придал этому значение. Я не задумывался о детях, да и жены рядом не было. Знал, что в банке хранится часть меня, и жил свободно. Но потом мне позвонили из клиники, и сказали, что случайно перепутали баночки и использовали мою, уже оплодотворив девушку. Я узнал об этом, когда она была уже на шестом месяце беременности. Сразу же узнал о ней все сведения, и назначил с ней встречу. Когда мы встретились, она отказалась отдавать ребенка, но упрямилась она не долго, до того момента пока я не предложил ей деньги. Мы заключили с ней договор, что при рождении ребенка она отказывается от него, и я становлюсь опекуном. Естественно, оставшиеся три месяца, я следил за состоянием Милы, да и малышки, понимая, что единственный мой ребенок находится в животе у этой женщины. А как только Софи родилась, я забрал ее у Мила, и та ускакала куда-то на острова, — закончил он, выдохнув. — Я должен был тебе об этом рассказать, прежде, чем предлагать стать моей женой.