– Здравствуйте, а вы к кому? – выскочила навстречу, как только она открыла дверь, шустрая девчонка с модно подстриженной наискосок челкой. Глаза из-под челки глядели с таким жадным и искренним любопытством, что у Кати немного отлегло от сердца. По крайней мере, никакого особого сиротского страдания в них точно не наблюдалось.

– Здравствуйте. Я к директору…

– К Алене Алексеевне? Это на втором этаже, пойдемте, я вас провожу!

– Спасибо. Проводи.

Девчонка деловито зашагала по коридору, потом вдруг резко развернулась и, продолжая движение спиной вперед, проговорила звонко, даже с некоторым вызовом:

– Ой, как от вас духами-то пахнет!

– Да? Тебе нравится?

– В смысле?

– Ну, хорошо пахнет или плохо?

– Не знаю… Просто пахнет, и все…

Катя лишь пожала плечами, немного растерявшись от такого странного ответа. Надо же – пахнет, и все. Даже никакой оценки не дала. И ведь наверняка в этом какая-нибудь психологическая закавыка есть – в безоценке этой. А она, идиотка, ничего такого и не знает. Психолог называется. Дочка лейтенанта Шмидта, вот она кто здесь. А никакой не психолог. Господи, куда вляпалась?

– Вот! Вот здесь кабинет Алены Алексеевны. Да заходите, не бойтесь! Она там, на месте! – уже постучала костяшками пальцев в дверь девчонка, и даже дверь за нее толкнула, и голову просунула в образовавшуюся щель. – Алена Алексеевна, это к вам! – крикнула она звонко и отпрянула, давая Кате дорогу.

– Спасибо, Ксюша… Кто там? Пусть заходят… – раздался из-за двери очень приятный молодой голос, и Катя шагнула вперед, успев мысленно отметить про себя – надо же, какое у девчонки теплое домашнее имя оказалось – Ксюша. – Здравствуйте, здравствуйте! Вы Катя, да? То есть… Как вас по батюшке…

– Валентиновна. Екатерина Валентиновна. Здравствуйте…

Алена Алексеевна, встав из-за стола, уже шла ей навстречу, улыбаясь. Катя тоже разулыбалась ей поневоле – какая ж она оказалась приятная, эта директриса детдома! Даже с первого взгляда – приятная. Бывают же такие люди – харизматические в самом хорошем смысле слова. Притягивают к себе сразу, плеснув обаятельным простодушием интеллигентности, и сразу хочется для них что-нибудь хорошее сделать.

– Чаю хотите, Екатерина Валентиновна? Пойдемте вон туда, за перегородку, я там себе чайный уголок оборудовала.

– Спасибо… Только… Алена Алексеевна, вы обращайтесь ко мне на «ты», пожалуйста. А то неудобно как-то.

– Хорошо. Если тебе так удобнее. Ну, пойдем…

За перегородкой, похожей на простую ширму, и в самом деле все было оборудовано очень уютно. Столик, два мягких кресла, на небольшой тумбочке – электрический чайник, поднос с чашками, сахарница, вазочка с печеньем.

– А признайся мне честно, Кать… Когда сюда шла, боялась? – включая чайник и ловко расставляя по столу чайные атрибуты, вдруг произнесла Алена Алексеевна, глянув на нее мельком.

– Да. Боялась, конечно. Шла – коленки от страха тряслись. Я ведь… У меня специализация совсем другая, понимаете…

– Да понимаю, понимаю. Я в курсе. А только ты не бойся, Кать. Все мы поначалу чего-то боимся.

– Что, и вы… боялись?

– А то! Как вспомню, чего вытворяла, когда только-только работать начала…