-- Гля, Боб! -- один из парней делано развел руками, -- "Голубые", оказывается, не только ели, но и пили!
Бам! Тяжеленный кованый ботинок -- "доктор Мартенс" опрокинул ближний к громиле пластиковый столик. Из-за столика с визгом вспорхнула парочка влюбленных неформалов.
-- Гля, Костет! -- тот, кого назвали Бобом, уже шел вглубь зала, -- Как вкусно кушают спидюки!
Хрясь! Блямс! Очередной столик опрокинулся под ударом велосипедной цепи, обрушив на пол гору стекла. Сидевший за столом молодой "юноша-девушка" закричал и схватился за лицо. Цепь по касательной разбила "ему-ей" щеку до крови.
Я начал приподниматься.
-- Сиди, Сереженька!
Лукин снова прихватил меня за коленку и страстно посмотрел в глаза:
-- Я сам... Ты гость... Ты отдыхай... Я договорюсь с этими... натуралами.
Александр Повсикакьевич встал и, дружелюбно распахнув объятия, пошел навстречу "посетителям":
-- Ма-альчики!
-- Во, сека! Так это самый главный Педрила Педрилыч...
Компания загоготала. Я лениво зевнул и откинулся на стуле.
-- В распедрильном пиджаке и на цирлах, го-го-го!!!
-- Ма-альчики! Ну за-ачем вы та-ак? Вы же мне все-эх де-эвочек распугаете!
-- Овва, Боб, Костет! Оно еще и разговаривает! Эй, пидер, в рот возьмешь?
Трое из четверых налетчиков согнулись, будто в неудержимом приступе рвоты. Теперь мне стало уже интересно. После того, как Лукину предложили... ммм... оральный секс... фигура его, и без того вся какая-то развинченная и ломанная, окончательно потеряла мужские очертания. Казалось, Сашка с секунды на секунду примет пятую позицию.
-- Идите с миром, мразь! А то ведь, неровен час, сами в рот просить будете. Только я вам не дам.
Сказано это было в столь ласковом и просительном тоне, что молодчики не сразу уловили суть. Но когда уловили...!!!
Жжжих!
Цепь полетела Сашке в лицо и... быстро намоталась на поднятую им в игривом приветствии руку.
Хрряц!
Лукинский локоть протаранил челюсть нападавшего, и тот сложился в позе зародыша на полу. Уход от финки, сверкнувшей в руках Костета... боксерская "связка"... и кожаный судорожно глотает воздух, уже стоя на коленях.
Оп-ля, русский народный танец под названием "хвост дракона"!
Лукин, словно отплясывая гопака, прыгает на руки, ноги его описывают по полу полный круг... подсечка!
Бом! Бом!
Если хотите услышать, какой звук издают две пустые головы, встретившиеся с мраморным полом -- наполните кастрюлю водой и киньте ее в раковину. Получится похоже.
-- Сере-женька!
Сашка гуманен. Он не добивает. Он стоит на месте, виляет бедрами и машет мне рукой:
-- По-омоги, пожалуйста, выкинуть этих животных на улицу. Мне нужна мужская по-омощь!
Выносим корчащиеся от боли тела из "Дельфина" и аккуратно штабелюем их на улице. Редкие прохожие идут себе мимо, умудрено покачивая головами: у нас еще и не такое увидишь.
Мы с Сашкой возвращаемся за столик...
... Бармен, досадливо причитая, наводит порядок...
... и возвращаемся к нашим делам.
-- Так зачем ты искал меня, Сергей?
От игривости Повсикакьевича не осталось и следа. Он собран, сосредоточен. Работает. Лицо у Лукина... вполне мужественное... такие нравятся женщинам. Да-а-а, вот такой он у меня, единственный "голубой" друг из "темы", которую я, будучи... ммм... "натуралом", вообще-то на дух не переношу.