— Потише, пожалуйста, — попросили проходившие мимо люди в белом, которые неодобрительно косились на собравшуюся публику и шептались между собой.

Компания бритоголовых мужчин приняла замечания медиков к сведению, тут же стала говорить вполголоса и о чем-то спорить. Череп постоянно кому-то звонил, смотрел на часы и пытался хоть что-то выяснить. Я буквально вжалась в кресло и сидела, боясь сделать хоть какое-нибудь движение.

Минут через сорок Череп вспомнил о моем существовании, сел на соседнее кресло, а вместе с ним на кресла расселись и другие ребята.

— Как это произошло? — наконец спросил он.

— Мы поехали с Русланом на стрелку.

— На какую стрелку?

— Ему должны крупную сумму денег.

Я старалась говорить как можно более спокойно, пытаясь взять себя под контроль и унять нервную дрожь в голосе. Я рассказала все по порядку, тщательно описывая каждое событие до того самого момента, пока не очутилась в изоляторе.

— А где твоя сумочка со сканером? — подозрительно спросил Череп.

— Я оставила ее в машине Руслана.

— А где машина Руслана?

— Мы оставили ее на набережной. Хотелось прогуляться налегке.

— Молодец! Вот это ты правильно сделала, потому что если бы ты взяла ее с собой, то наделала бы лишних проблем не только себе, но и мне. Да и вызволить тебя из изолятора мне бы было намного труднее.

— Саныч, ты думаешь, его действительно заказал Потапов? — спросил один из сидящих рядом ребят.

— Он встречался с Потаповом?

— С Потаповым, с кем же еще. Только он ему денег должен. Но у Потапова кишка тонка. Он вообще по своей природе трус.

— Да и больно просто тогда все получается, — принялся размышлять Череп. — Руслан встречается с Потаповым, потому что тот должен ему денег. Потапов просит еще отсрочку, дожидается, когда Руслан выходит из машины, и его убивает. Неужели Потапов такой дурак, что сам себя ставит под подозрение?! Ведь больше и подумать не на кого. Во-первых, на мой взгляд, Потапов вообще не способен никого убить. Он ужасный трус и даже комара не обидит. Во-вторых, если бы уж он и захотел замочить Руслана, то не сразу же после встречи, а хотя бы выждал время. Это же тогда дураку понятно, что он.

— А может, у Потапова окончательно нервы сдали? Может, у него от этого долга крыша поехала?

— Крыша поехала, чтобы аж в тюрьму угодить? Что с Потаповым-то?

— Наши ребята его уже взяли. Он крокодильими слезами плачет, клянется, божится, что это не с его подачи заказано.

— Ладно, подержите его пока. Посмотрим, что с ним делать: то ли сами с ним разберемся, то ли мусорам отдадим и закроем лет эдак на несколько. Доказать бы еще, что это он.

— Ребята его хорошо потрясли, но никаких результатов. Странно все это. Руслан всегда говорил о том, что от Потапова можно ожидать всего, чего угодно, но только не пули в спину.

— Хорошо, разберемся с этим позже. Ладно, давайте сейчас о жизни своего товарища подумаем. Что врачи говорят?

— Врач, перед тем как уйти в операционную, сказал, что шансы есть.

— Что значит «шансы есть»? Так он будет жить или нет?

— Это известно одному богу.

— Если шансы есть, значит, человек по-любому должен жить, — принялся рассуждать Череп. — Надо бы денег перед операцией сунуть. Чем можно заинтересовать врача в наше время, только деньгами.