А затем произошло то, чего я ждала больше всего. Назвали мою фамилию и повели в другую комнату. В этой комнате сидел Череп и листал какие-то бумаги.

— Сан Саныч, вытащите меня отсюда! — громко крикнула я и, не ожидая от себя ничего подобного, бросилась к нему на шею.

Для того чтобы вызволить меня из изолятора временного содержания, Черепу понадобилось всего пару часов. Все это время я смотрела на него глазами, полными надежды, и не могла не лить слез, которые почему-то сильно раздражали Черепа.

— Прекрати. Мы сейчас вместе отсюда уедем. Только сделай одолжение: не ной, пожалуйста, а то мне прямо муторно становится, ей-богу.

— А вдруг меня отсюда не выпустят?

— Мы уйдем отсюда вместе. Ты никого не убивала, какого черта ты здесь будешь сидеть. Сделаем подписку о невыезде, побудешь невыездной, и дело с концом.

— Но ведь я прострелила колесо…

— Это уже сложнее. Я даже не знаю, под какие действия это подпадает. Намного серьезнее, чем хулиганские. С этим придется повозиться позже. Послушай, тебе заняться, что ли, было нечем? Ты какого черта стреляла?

— Я как-то не в себе была. Обезумела, что ли…

— Плохо. Ты ум должна нигде не терять и в любой ситуации мыслить реально. Ладно, разберемся.

— Есть ситуации, в которых не получается мыслить реально.

— Здравый ум не должен зависеть от ситуации — на то он и здравый ум.

— Руслан живой? — Я задала вопрос, ответа на который боялась больше всего на свете.

— Пока живой.

— Что значит «пока»?

— Как есть, так и понимай. Пока живой. В реанимации твой Руслан. Сейчас вся процедура по твоему освобождению закончится, и едем в реанимацию.

Череп действительно сдержал свое слово. Прошел какой-то отрезок времени, и мы уже сидели в его «мерсе», который мчал нас в Склиф. Мы ехали с такой бешеной скоростью, будто принимали участие в «Формуле-1», потому что водитель Черепа нажимал на педаль газа до самого упора, и от страха я закрывала глаза.

— Ты что, скорости боишься? — усмехнулся Череп.

— Мне кажется, что еще немного — и машина просто взлетит.

— Не взлетит. Это очень умная машина. Сейчас ею управляет не водитель, а машина сама управляет. Она знает, как лучше, быстрее и надежнее.

— Как же тогда случаются аварии?

— Аварии случаются у тех, кто медленно ездит и нервирует своей ездой окружающих.

Я промолчала, но все же подумала о том, что Череп несет полнейший бред. Я еще не знала и даже не слышала о том, что аварии случаются от медленной езды. Если они и случаются, то только у тех, кто очень быстро ездит и вообще не следит за набранной скоростью. Именно от скорости водитель может потерять управление. И все же мне совершенно не хотелось спорить. Во-первых, потому, что у меня просто не было на это сил и в голове прочно сидели другие мысли. Во-вторых, потому, что сейчас я должна во всем идти на поводу у Черепа, потому что он вытащил меня из изолятора и пообещал приложить все усилия для того, чтобы впоследствии данный инцидент никаким образом не отразился на моей судьбе.

Когда мы оказались у дверей операционной, то сразу увидели несколько бритоголовых ребят, оживленно разговаривающих между собой. Заметив Черепа, они встали, как по команде смирно, тут же его поприветствовали и посетовали на то, какая все-таки странная и страшная штука судьба, потому что мы все ходим под пулей.