— Ну, забирайтесь в телегу. Версты четыре еще ехать, пешком далековато.
— Спасибо! — улыбнулась я мужику и кивнула Лиде: — Пошли.
Та поплелась за мной, все еще продолжая не понимать происходящего. Ее даже почти свершившийся наезд на меня не напугал. Она вообще сейчас выглядела какой-то блаженной. Мужик даже с опаской покосился на нее, но ничего не сказал, пока я помогала забираться ей в телегу и залезала сама. Ничего, как только найдем жилье, станет легче. Глядишь, и Лида оклемается.
Глава 7
— А вы сами местный? — спросила я у мужика, как только телега тронулась.
— А то как же! Тутошний. В город на ярмарку ездил.
— А в этой вашей… Матвеевке есть где остановиться на время?
— А вы разве ж не к родне пожаловали? — покосился на нас мужик и взгляд его мне не понравился.
— Не к родне, — аккуратно ответила я и добавила: — По делу мы к вам.
Поймав вопросительный взгляд Лиды, сделала ей страшные глаза, чтоб сидела и помалкивала, пока я парламентерствую. А то еще ляпнет что.
— За постой платить надобно. Есть чем? — задал мужик наводящий вопрос.
Сама бы я об этом не подумала ни в жизнь. Спасибо маме, к перемещению в прошлое подошла со всем серьезием. Весь лом золота и серебра, что был у нас дома, она переплавила на одинаковые бусинки. Что-то типа денежных знаков сделала. Конечно, добра этого было немного, но на какое-то время должно было хватить. А там, глядишь, как-нибудь отработаем. Правда я понятия не имела как.
— Ну есть, — прищурилась я. Мужик этот нравился мне все меньше. Мог бы и не выставлять так жадность то напоказ.
— Ну раз не с пустыми руками к нам пожаловали, то привечу вас у себя. Места всем хватит, — расплылся он в довольной улыбке.
И что-то от его улыбки стало мне как-то тошно. Тут же решила, что с жильем определимся по прибытии.
Лида опять впала в прострацию и всю дорогу до деревни блуждала бессмысленным взглядом по проплывающим мимо пейзажам. Оставалось надеяться, что она не впадет в какую-нибудь горячку от перенесенного стресса. Только этого мне и не хватало для пущего счастья.
— Ну вот мы и дома почитай.
Лошадь с трудом втащила телегу на пригорок, с которого и открывался вид на деревню. Ничего так, живописная, утопает в зелени. Но так, должно быть, только летом. Вряд ли зимой на нее так же приятно смотреть. И по размерам приличная. Почему-то я представляла себе деревеньки этого времени совсем другими — серыми, неприглядными, не больше тридцати домов. А тут домики яркие, да разноцветные, глаз радуют.
Хотя глаз радовали явно не все домики, как убедилась я почти сразу же. Первый, с которым мы поравнялись, был больше похож на лачугу. Если бы не женщина в неряшливой юбке и драной рубахе, что накладывала что-то в ведро с телеги без колес, которая стояла рядом с домом, я бы решила, что тут никто не живет. Да и как можно жить в четырех каменных стенах, обмазанных чем-то вроде глины и накрытых сверху, кажется, простыми неструганными досками, на которые кое-как навалена то ли картофельная, то ли свекольная ботва (в огородных делах была не сильна, но это первое, что пришло в голову). Дом казался таким маленьким, что и на сарай-то не смахивал. Никакого забора или двора возле него не было и в помине. От вида жилища и женщины непроизвольно накатила тоска.