— А почему непременно в голом виде?

— Обожаю твою наготу!

Он принес ее в ванную комнату.

«Да нет, это даже не ванная, — подумала Ева. — Это слово не подходит для подобного оазиса наслаждения».

Это было настоящее озеро, ванна размером с бассейн с прозрачной голубоватой водой, которая подавалась через сеть серебряных труб, причудливо переплетающихся в виде растений. Пышные кусты роз с тяжелыми, величиной с блюдце, белыми цветами росли по обеим сторонам мраморной лестницы, которая вела в душевую, где по мерцающим стенам с тихим журчанием струился водопад. Высокие сушильные цилиндры были окружены островками цветов и зелени. За стеклянной стеной простиралось безоблачное небо, желтовато-золотистое из-за тонированного стекла.

Рорк усадил Еву в мягкое глубокое кресло, подошел к одному из причудливо изогнутых прилавков, тянущихся вдоль стен. Он открыл встроенную панель управления и включил нужную программу.

Вода с журчанием полилась в ванну. Свет стал приглушенным. Послышалась тихая мелодия, постепенно наполнявшая воздух волнующими звуками струнных инструментов.

— Я что, должна принять ванну? — спросила Ева.

— Не торопись. Расслабься, закрой глаза.

Но Ева не послушалась. Ей нравилось наблюдать за ним, смотреть, как он передвигается по комнате, как добавляет ароматические масла в воду, наполняет бокал светло-золотистой жидкостью.

Рорк был высокого роста и обладал какой-то врожденной звериной грацией.

«Словно кошка», — подумала Ева.

Огромная опасная кошка, которая лишь казалась ручной и безобидной, когда была в хорошем настроении. У него были длинные густые, черные как смоль волосы. Они как прекрасная рама обрамляли его лицо, при одном только взгляде на которое на ум невольно приходили мысли о падших ангелах, печальных поэтах и отважных рыцарях.

Когда Рорк смотрел на нее обжигающим взглядом синих глаз, дремлющая в ней страсть мгновенно пробуждалась с такой силой, что щемило сердце.

«Он принадлежит мне, — думала она. — Этот искушенный ирландец, сам сотворивший свою судьбу, свой успех, свое богатство, правда не самым добродетельным образом».

— Вот, выпей.

Рорку нравилось подтрунивать над ней. Ева взяла протянутый ей бокал. Она — крутой коп — в его присутствии ощущала себя маленькой потерянной девочкой и никак не могла понять, нравилось ей это или раздражало. Вернее всего, полагала Ева, это сбивало ее с толку и раззадоривало.

— Что это?

— Чудо что такое! — Рорк взял у нее бокал и в подтверждение своих слов отхлебнул.

Последовав его примеру, Ева убедилась, что он был прав — впрочем, как всегда. Рорк обошел кресло и встал у нее за спиной. Судя по выражению его лица, подозрительность Евы забавляла его, он коснулся ее спины, и Ева насторожилась.

— Закрой глаза, — распорядился он и протянул ей очки. — Подожди минуту.

Перед глазами у нее поплыли красочные причудливые узоры — теплые, ярко-красные и синие.

Она ощутила на плечах прикосновение его рук, натертых чем-то невыразимо благоухающим и нежным. Он осторожно растирал ее плечи, разминая затекшие, словно завязанные в узел, мышцы.

Ева почувствовала, что напряжение последних часов потихоньку отпускает ее.