— Ну и бартер у тебя, напугал тетку, у нее глаза стали как у лемура. Она подумала, я сумасшедшая, что выхожу за тебя замуж.
— Папу предупреди, пусть приедет. Мои не могут сорваться с места, им готовиться нужно недели две. Кстати, мои планируют устроить банкет на полдеревни, нужно лишь сообщить, когда приедем. И это не обсуждается.
В машине он машинально пристегнул ее, взревел мотор и — замелькали улицы, люди, автомобили. Утомленный жарой город жил в том же ритме, в котором привык жить, а София после деревни немножко устала от быстрого темпа, ее разморило.
Вовчик ждал возле УВД; едва София выбралась из машины, он упал на ее место рядом с Артемом и помахал из отъезжающего автомобиля, изобразив на лице счастье. У парня улучшилось состояние, последнее время он заметно скис, что для него, человека жизнерадостного, несвойственно. Нетрудно было догадаться о причинах, хорошо, что Артем сообразил вернуть его домой и заставить подумать о себе. Уж она-то знала: не сложились отношения — беречь их не стоит, хорошо должно быть обоим, а не кому-то одному.
София смотрела им вслед, пока машина не повернула за угол, потом пришла в свой кабинет, открыла настежь окно и села за компьютер. Наконец и ей поставили комп, раньше приходилось таскать с собой ноутбук, теперь достаточно бросить в косметичку флешку. И когда нет срочных дел, можно заняться романом и подумать о продолжении…
Зимние ночи начинаются рано и тянутся до бесконечности, если только, как говорит крестный, не попадешь в объятия Морфея тотчас, как улегся в постель и погасил лампу. К Марго в эту ночь не шел сон, она лежала в постели и думала… нет-нет, не об убийстве женщины из проруби, не о подлых родственниках князя, а о себе, о той непростой ситуации, в какой она оказалась и не хотела мириться с ней. Она пыталась полюбить мужа…
— Этого недостойного человека! — брезгливо вырвалось у Марго вслух шепотом сквозь стиснутые зубы.
Пыталась, пока не встретила в имении брата подполковника Сурова, и то, что она усилием воли взращивала в себе годами безрезультатно, нахлынуло разом само по себе. И мир стал другим, и не хватало воздуха, и мучило удушье, и сердце пускалось галопом, стоило увидеть подполковника. О нем она думала, когда не спалось, а засыпала всегда с улыбкой, крепко обнимая подушку, словно это был он. Ничего постыдного между ними не случилось, а жаль. Теперь жаль…
Неожиданно вскрикнула Анфиса! Да-да, это была она! Марго мигом села на постели, прислушалась к комнате, от которой ее спальню отделяла двойная дверь… Там явно что-то происходило. Слышались какой-то непонятный шорох и сдавленные звуки. Безрассудная Марго вместо того, чтобы криком поднять дом на ноги, машинально схватила настольную лампу (без огня, разумеется) для обороны и ринулась в соседнюю комнату.
Глаза давно привыкли к темноте, но разглядела она прямо на средине комнаты лишь черный силуэт и белую сорочку, принадлежавшую Анфисе. Два силуэта плотно слились, Анфиса извивалась, видимо, девушка вырывалась… Едва до Марго дошло, что злоумышленник пробрался явно с нехорошей целью в ее апартаменты — выделенные князем три смежные комнаты, а оружия в руках нет, кроме жалкой лампы, она вспомнила о главном женском средстве. Боясь попасть по Анфисе, Марго с силой бросила лампу об пол, колба громко разорвалась, а графиня закричала что есть мочи: