— Их светлость захотели-с покушать, а было сие часу в двенадцатом ночи. Я сходил в кухню, уложил на тарелочку отварного мясца… говядинку-с, кулебяку… три кусочка-с, осетринки нарезал, окорока, ну и огурчиков солененьких…

— Карп, аппетиты крестного мне известны, будь добр, покороче.

— Морсу налил, стало быть, — все же закончил перечислять тот, — и снес в кабинет. Они-с там подсчеты вели хозяйственным расходам. Поставил подносик, а Гаврила Платоныч взяли кусочек говядинки… величиной с ладошку и кинули Кураю. Тот проглотил разом, а князь Гаврила Платоныч пили морс в то время. Вдруг Курай будто подавился! Стоит эдак на четырех лапах, голову свесил вниз и срыгнуть тужится. Нас беспокойство взяло, мясо-то без костей, а пес навроде подавился. Мы к нему, гладим, водички даем. Он полакал… опосля повалился на пол, из пасти пена полилась, полчаса спустя издох в нечеловеческих мучениях.

И прослезился. Марго некоторое время думала, но недолго:

— Стало быть, вы полагаете, мясо было отравлено? Как же пес не учуял отраву? Собаки весьма чувствительны.

— Так он на лету кусочек подхватил и проглотил, — сказал Карп. — Не понюхав и не пожевав.

— Крестный, а как часто вы ужинаете столь поздно?

— Да почитай всякий день, — снова вместо князя ответил Карп. — Они-с редко ложатся натощак.

— Но почему же в морс не подмешали яду? — недоумевала Марго. — Эдак-то проще… отравить.

— А морс, ваше сиятельство, моя старуха приготовила, сама же и принесла, зная, что их светлости пить захочется. А остатнюю еду я взял с кухни-с. Но вот какая любопытность: мяса опосля я не нашел, а большущий кус был, ей-ей. Сие значит, что забрали его опосля того, как я к их светлости ушел с харчами.

Марго вздохнула, не находя слов. Выходит, кто-то из родственников подлый отравитель? А ведь ни у кого из них нет собственного состояния, все на иждивении князя. И второе: кто-то знал, что по ночам лакей кормит хозяина, подсунул отравленное мясо, но дело не вышло — сдох Курай. А кусок-то от мяса отрезан, несложно просчитать отравителю, что собака сдохла, съев мясо. Это опасно для обоих, если все так, как они оба представили.

— С тех самых пор я и стал умирать, — признался с грустью Гаврила Платонович. — Дабы коварный злодей подумал, будто от отравы.

— Именно-с! — подхватил Карп. — Мы как решили: у его светлости здоровья на десятерых хватит, то всякий знает, значится, быстро не помрет. Погляньте на их натуру — они ж вон какие… огромадные, им яду много надоть.

— Но крестного могут отравить в любой другой день, — резонно возразила Марго. — Дабы ускорить смерть.

— Никак нет-с, ваше сиятельство. Гаврила Платоныч кушают из моих рук-с, аль из рук моей старухи. Днем они не кушают, одну воду я подаю, а ночью тихонько ношу сюда харчи, чтоб сродники, — кивнул он в сторону двери, — думали, будто князь на самом деле помирает.

— Понятно, — покивала она удрученно. — Но я-то чем могу помочь?

— Однажды зашла речь о тебе с Виссарионом Фомичем Зыбиным, — оживился князь, — он весьма лестно отзывался об уме твоем и храбрости.

— Неужели? — усмехнулась она, зная на собственном опыте о несносном характере начальника следственных дел.