И охотник направился к хижине. Тихонько прокравшись в нее, он пустил ужа внутрь круга кабриэсто, которым Фелим тщательно оградил свое жилище.

Вернувшись на свое травяное ложе, охотник еще раз натянул одеяло и пробормотал:

— Если змея в течение получаса не вползет на этого ирландского дурня, то в таком случае Зеб Стумп дурак… Стой! Что это? Чорт побери, неужто это он?

В эту минуту поднялся такой неистовый шум, который мог бы разбудить всю окрестность на расстоянии нескольких миль.

Сначала раздался человеческий крик, или, вернее, человеческий вопль — такой, какой мог вырваться только из глотки Фелима О'Нила. Ему сейчас же стали вторить животные, и вскоре вопли Фелима потонули в диком хоре голосов, в котором собачий лай сливался с лошадиным храпом и ржаньем.

— Что случилось? — спросил хозяин, соскочив с кровати и направляясь к охваченному ужасом слуге. — Что за нечистая сила обуяла тебя? Может быть, тебе приснилось привидение?

— О, мастер Морис, хуже привидения! Меня искусала змея. Она проползла по всему моему телу! Святой Патрик, я бедный, погибший грешник! Я, наверно, сейчас умру.

— Искусала змея? Скажи где? — спросил Морис, торопливо зажигая свет.

Вместе с охотником, который уже успел очутиться в хижине, он стал осматривать тело Фелима.

— Я не вижу никаких признаков укусов, — продолжал мустангер, после того как он тщательно осмотрел тело слуги, поворачивая его во все стороны.

— Нет даже царапины, — коротко отозвался Стумп.

— Не укусила? Это хорошо. Но она ползала по всему моему телу. Я и сейчас чувствую холод от нее.

— Да правда ли, что тут была змея? — спросил Морис с сомнением в голосе. — Может быть, тебе все это только приснилось, Фелим?

— Какой тут сон, мастер Морис! Это была настоящая змея. Я вас уверяю, что это так.

— Возможно, что и была змея, — вмешался охотник. — Давайте посмотрим, может быть мы ее найдем. Кругом вашего дома лежит веревка из конского волоса. Как же это змея могла перебраться через нее?.. Стой, вот она!

Говоря это, охотник указал на угол, где, свернувшись кольцом, лежала змея.

— Да это всего лишь у́ж, «курочка»! — продолжал Стумп. — Он не опаснее голубя. Искусать тебя он не мог, но мы все равно с ним расправимся.

Сказав это, охотник схватил ужа в руки, поднял высоко и бросил оземь. Уж потерял способность двигаться.

— Вот и все, мистер Фелим, — сказал Зеб, наступая змее на голову своим тяжелым каблуком. — Теперь ложись спокойно спать и спи до утра: змеи тебя больше не будут беспокоить.

Подталкивая ногой убитого ужа, Зеб Стумп вышел из хижины, весело посмеиваясь. В третий раз растянулся он на траве лужайки во весь свой огромный рост и на этот раз наконец заснул.

После расправы со змеей все успокоилось. Вой собаки прекратился вместе с воплями Фелима. Мустанги снова спокойно стояли под тенью деревьев.

В хижине тоже все было тихо, и лишь время от времени слышно было, как ерзал гальвеец на подстилке из мустанговой шкуры, не веря больше в защиту кабриэсто.

И за стеной хижины тихо. Лишь один звук нарушал тишину. Это было нечто среднее между шипеньем крокодила и кваканьем лягушки. Однако, поскольку этот звук вылетал из ноздрей Зеба Стумпа, вряд ли он мог быть чем-нибудь другим, как храпом заснувшего охотника.