При этих словах капитан натягивает поводья и делает полуоборот, внимательно оглядываясь на тропу, по которой он только что проехал. Одновременно Кольхаун хватается за ружье. Но он еще колеблется.

— Нет, так не годится, — бормочет он. — Слишком много народу следует за мной, и немало из них умеет разбираться в следах. Они наверняка найдут труп, да и выстрел услышат. Нет, нет! Так нельзя.

Еще некоторое время капитан остается на месте и прислушивается.

«Да, он, повидимому, приближается. Чертовски не повезло, что старый дурень ввязался в это дело. Если я буду медлить, старый хрыч догонит меня, и тогда все будет потеряно. Чорт побери, этого нельзя допустить!»

Снова пришпорив своего мустанга, Кольхаун бросается вперед по извилистой тропе в зарослях.

Через несколько секунд он снова останавливается с довольным, но несколько удивленным видом.

Всадник без головы совсем недалеко.

Голова лошади спокойно опущена; повидимому, животное пощипывает стручки акации.

Кольхаун быстро поднимает ружье, но сейчас же его опускает. Лошадь, в которую он было прицелился, уже больше не стоит спокойно и не щиплет акации; ее голова уже наполовину в кустах.

Кольхаун видит, что поводья запутались в ветках и лошадь пытается освободиться.

«Наконец-то поймана! Слава богу, слава богу!»

Кольхаун бросается вперед, с трудом сдерживая восклицание радости. Через секунду он уже около всадника без головы — момент, которого он так долго и тщетно добивался!

Кольхаун хватает лошадь под уздцы. На этот раз она в плену и через секунду крепко привязана.

Восклицание радости невольно вырывается у победителя. Оглянувшись вокруг и прислушавшись с секунду, Кольхаун приступает к делу.

Он вынимает нож, приподнимает полу серапэ и наклоняется к всаднику, словно намереваясь вонзить нож в его сердце. Но вдруг Кассий Кольхаун отдергивает руку.

Послышался окрик Зеба Стумпа, внезапно появившегося из-за зарослей.

— Прекратите эту игру! — кричит Зеб, быстро приближаясь на лошади. — Прекратите, я говорю!

— Какую игру? — спрашивает капитан в замешательстве, тихонько пряча свой нож. — Какого чорта вы тут кричите? Эта скотина запуталась в кустах. Я боялся, что она снова удерет, и хотел ей перерезать глотку, чтобы положить конец этому делу.

— Ах, вот оно что! Ну, а я все же предполагаю, что резать ей глотку незачем. Можно, пожалуй, обойтись и без пролития крови. Но о какой глотке вы говорите? Лошадиной? Так, что ли, я вас понял?

— Конечно, я имел в виду лошадь.

— Так. Ну, а что вы скажете насчет человека? Кто же это проделал над ним подобную операцию? Что вы по этому поводу думаете, мистер Каш Кольхаун?

— Чорт его знает! Я ничего не могу понять. У меня еще не было времени как следует взглянуть на него. Я только сию минуту подъехал… Небесные силы! — продолжает он, притворно удивляясь. — Я полагаю, что это тело человека и… притом мертвого.

— Последнее замечание достаточно справедливо. Вряд ли он мог быть живым без головы на плечах. Под этой тряпкой как будто ничего не спрятано, не так ли?

— Нет. Мне кажется, там нет ничего.