Мустангер только улыбнулся и соскочил с седла.

.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .

Крапчатую кобылу поставили под навес, а Кастро привязали к дереву.

Утомленный тяжелым днем, мустангер бросился на свою кровать. Никогда еще в жизни ему не приходилось быть так долго на охоте, как в погоне за этой степной лошадью.

Несмотря на то что ему пришлось провести несколько дней в седле, из них три последних — в непрерывной погоне за крапчатой кобылой, несмотря на невероятную усталость, мустангер не мог спать. Время от времени он вставал и начинал ходить взад и вперед по хижине.

Казалось, что достигнутый успех, вместо того чтобы успокоить его, вызвал как раз обратное действие.

Наконец Фелим, пользуясь правом молочного брата, решил выяснить причину его беспокойства.

— Что с вами, мастер Морис? Скажите мне, в чем дело?

— Ничего, Фелим, ничего. Почему ты меня об этом спрашиваешь?

— Да как же не спросить? Ведь и я не могу ни на минутку заснуть с того самого дня, как вы в последний раз вернулись из сеттльмента. Что-то отняло у вас сон. Может быть, какая-нибудь мексиканская девица? Нет, я этому никогда не поверю — они не в вашем вкусе.

— Ты чушь болтаешь, Фелим. Со мной ничего не случилось. Дай-ка лучше мне чего-нибудь закусить. Не забывай, что ведь я с утра ничего не ел. Что у тебя там есть?

— Признаться, у нас слабовато насчет еды — ведь за эти три дня, как вы охотились за мустангом, ничего не прибавилось. Есть у нас немного холодной оленины и кукурузный хлеб. Если желаете, я сейчас разогрею мясо.

— Хорошо, я могу подождать.

— Не лучше ли вам выпить сначала стаканчик вина?

— Я не прочь.

— Чистого или с водой?

— Стакан грога. Только принеси свежей воды из ручья.

Фелим взял с полки серебряный стакан и собирался уже идти, как вдруг Тара с громким лаем бросилась к двери. Фелим с некоторой опаской направился к выходу.

Лай собаки сменился радостными взвизгиваниями, как будто она приветствовала кого-нибудь из друзей.

— Это старый Зеб Стумп, — сказал Фелим и пошел выполнять поручение.

Вновь прибывший был человек совершенно другого склада, чем обитатели хижины.

Это был высокий мужчина, не менее шести футов ростом. На нем были сапоги из крокодиловой кожи; в широкие голенища были заправлены штаны из домотканной шерсти, когда-то окрашенные кизиловой краской, но теперь уже потерявшие от грязи всякий цвет. Рубашка из оленьей кожи была надета прямо на тело, а поверх нее — совсем выцветший зеленый камзол, сшитый из грубой материи работы местных индейцев. Серая поярковая шляпа, сильно поношенная, дополняла его бедный костюм.

Охотничье снаряжение Зеба Стумпа, типичное для лесных охотников Северной Америки, было так же скромно, как и его костюм. Сумка для патронов и большой серпообразный рог для пороха были подвешены с правой стороны на ремешке, перекинутом через плечо. Камзол перехватывался широким кожаным поясом; на нем висели кожаные ножны, из которых высовывалась грубая рукоятка большого охотничьего ножа, сделанная из оленьего рога.