— Ой, — сказал Толян. — Кажись, пыждец пришел…

— Не ругайся, — тихонько попросил я.

— Я не ругаюсь, — шепотом ответил Толян. — Это так поляки говорят.

Мы осторожно обернулись и увидели в проеме двери человека в камуфляжной форме, с автоматом наперевес и с мегафоном.

— Бросить оружие! — скомандовал человек в мегафон все тем же мерзким громовым голосом.

— У нас нет оружия, — мрачно ответил Толян.

— Вывернуть карманы! — раздалось из мегафона.

Мы вывернули карманы. На пол посыпались всякие ключи, брелочки, винтики и кассеты.

— Выходить по одному, — скомандовал человек и скрылся за дверью.

— Что делать будем? — спросил Толян.

— Выходить, конечно, — ответил я. — А какие у нас варианты?

— Может сделаем так, что ты меня заложником взял? — предложил Толян. — Нас пропустят, а потом сбежим.

— Давай лучше наоборот — ты меня в заложники возьмешь, — ответил я.

— Ну вот еще! — заспорил было Толян, но в это время из-за двери нам сообщили, что если мы через секунду не выйдем, то нам бросят гранату в подарок. На вечное, так сказать, пользование.

Что было делать? Ничего не сделаешь. Мы положили руки за голову и медленно вышли наружу. Там, вопреки моим ожиданиям, торчали два солдата с автоматами и наш сторож Никитич. А я-то уже думал, что у дверей уже собралась вся школа во главе с директрисой…

— Ну что, террористы, — сказал один солдат, — ложитесь на землю вниз лицом. Придется подождать, пока саперы подъедут.

— Мы не террористы, — заявил Толян. — Мы местные школьники. Типа учащиеся.

— А чего тогда в пломбированном подвале делали? — спросил солдат. — Сами же знаете, какая сейчас обстановка.

— Так мы бомбу искали, — сказал я. — Вчера у подвала две подозрительные личности шлялись. Нарушили пломбу и заходили в подвал с ящиком.

При этих моих словах сторож заметно оживился.

— Мы этот ящик обнаружили, — продолжал я. — Больше там подозрительного ничего нет. Один мусор.

— А… — начал мычать сторож.

— Чего тебе? — обернулся к нему солдат.

— Дык, эта, — ответил сторож. — Мой это ящичек, гражданин начальник, уж не обессудьте. Прятать больше негде, а то директриса — сами, это, понимаете. Никаких припасов не сделаешь.

— Ну и зачем ты бомбу в подвале прячешь? — поинтересовался солдат.

— Какую бомбу, товарищ генерал (солдат по званию был сержантом)? — возмутился сторож. — Водка это! У меня приятель грузчиком работает. Ну, знаете, они там бой посуды делают в течение месяца. Вот ящичек и накапливается. Мы его здесь прячем, а потом употребляем. Под закуску, вы не подумайте чего такого…

— Зачем вам битая посуда? — все еще не понимал солдат.

— Так она ж сверху битая, — объяснял сторож. — Горлышко аккуратненько надбивается, осколки сдаются, а посудина затыкается тряпочкой.

— А если осколки попадут? — заинтересовался второй солдат.

— Так мы ж через марлечку наливаем! — торжествующе объяснил сторож.

— Да-а-а-а, — расстроился первый солдат. — Дела. А мы-то думали, что сейчас обезвреживание бомбы произведем. Отпуск бы домой получили…

В этот момент с шумом подъехала какая-то военная машина, и из нее выскочили два человека в спец-костюмах.