Реакция начальника меня ободрила.

– Еще одно соображение. Прислуга получила травму хоть и на службе, но по собственной глупости. Как поступит в такой ситуации работодатель, чьей вины в происшествии нет? В лучшем случае выдаст дуре месячный оклад, устроит в больницу и умоет руки. Кнабе повел себя иначе: оборудовал палату, нанял медсестер и обеспечил Елизавете отличный уход. То есть тратит немалые деньги на абсолютно постороннего человека. Можно было бы предположить, что Герман Вольфович сентиментален, его дочь вышла из комы, вот он и решил предоставить шанс другой молодой женщине, почти одногодке Эрики. Но! Маньяк напал на дочь Кнабе уже после того, как Елизавета слегла в кровать. Понятно?

– Весьма внимательно слежу за ходом твоих мыслей, – подтвердил Чеслав.

– Напрашивается только один вывод! – торжественно заявила я. – И он такой: маньяк обитает в поместье. Его первой жертвой стала Елизавета, но он не успел убить ее, ему кто-то помешал. Герман Кнабе побоялся отправить несчастную в клинику, ведь любой врач, увидав след на ее шее, мгновенно вызвал бы милицию, а бизнесмен изо всех сил хочет прикрыть преступника, вот почему он тратит деньги на Елизавету. В свете вышеизложенного мое следующее заявление может показаться странным: Герман Вольфович неплохой человек. Да, он продал свой бизнес Дрону, делает вид, что не имеет никакого отношения ни к боям-спектаклям, ни к тотализатору. Да, он установил для служащих суровые правила и безжалостно увольняет лентяев. Однако к хорошим работникам Кнабе весьма расположен, без задержек выдает достойную зарплату, кормит-поит, поощряет пользование библиотекой, не жалеет DVD-диски. И по менталитету он точно не убийца, поэтому отдать приказ перекрыть кислородный шланг, поддерживающий жизнь Лизы, не способен. Но он также не может сдать бедняжку в медучреждение. Маньяк, сообразивший, что первое убийство сошло ему с рук, наглеет и одновременно делается более хитрым. Теперь он лишает жизни Галину Крафт и Зою Караваеву, заманив их в парк. Отчего именно туда?

Я сделала театральную паузу, Чеслав кашлянул:

– Говори уж!

– Преступник знает Битцевский массив, он член семьи Кнабе и долгое время жил в минуте ходьбы от парка. Я могу назвать его имя – это Михаил Кнабе.

– Потрясающе, – кивнул Чеслав. – Почему он?

– Зоя и Галина приходили на кастинг, – снисходительно пояснила я. – Пока в подземелье не поселилась Варя Богданова, гладиаторши постоянно менялись, не каждая выдерживала одиночество в катакомбах. Михаил познакомился с Крафт и Караваевой, назначил им свидание... Дальше можно не продолжать.

– А почему ты сбрасываешь со счетов Костю? – спросил Чеслав. – Он почти родственник, жених Эрики.

– Вот именно, почти, – подчеркнула я, – ради знакомого, даже близкого, Герман не стал бы так стараться.

– Эрика сейчас по разуму соответствует пятилетней девочке, – напомнил Чеслав. – Наверное, и отец, и Лаура Карловна обеспокоены ее будущим.

– Да, – кивнула я. – Надя, старшая горничная, один раз услышала диалог Германа и старухи. Хозяин говорил что-то вроде: «Ну почему я ей охрану не нанял! Вдруг к ней память и соображение вернутся, как тогда жить?» Думаю, с одной стороны, он хочет увидеть Эрику здоровой, с другой – понимает: потеря разума большое счастье для бедняжки, она забыла о маньяке и пережитом ужасе.