Видя, что на мой простой вопрос никто не торопится отвечать, я огляделась в поисках нужного предмета. Не нашла, разумеется (откуда в коридоре взяться зеркалам?), но зато обратила внимание на многочисленные витражи на окнах. Мгновенно переместилась к ближайшему, уже не испытывая дискомфорта от нового способа передвижения. Со слабым интересом посмотрела в бликующее на солнце стекло и какое-то время внимательно изучала собственное отражение.

А что?

Ничего так вышло, надо сказать. Стильненько. Лица, правда, под маской не видно, контуры тела слегка расплывались, но и так ясно, что кожа у меня еще немного побледнела, став почти такой же белой, как у настоящего эара. Или у свежего мертвеца. Нос, судя по всему, несколько заострился, скулы, кажется, начали выпирать, как у истощенной узницы. А еще у меня стали другими глаза. Такими, какими, наверное, никогда не были. По крайней мере, настолько глубокой и непроницаемой черноты за ними раньше не водилось. Даже когда я сердилась или тосковала (а такое, надо сказать, случалось крайне редко), в них все равно где-то в глубине оставалась некая живая искринка. Какое-то смутное лукавство, намек на теплящуюся там жизнь, слабая надежда, оптимистическая нотка свежести...

А теперь - ничего. Вообще. Никакой больше границы между радужкой и зрачком не осталось. Причем, если на нечеловеческих лицах эарах это смотрелось гармонично, а на каменных физиономиях Адамантов - уместно, то у меня получилось жутковато. Какой-нибудь ужастик точно снять можно, если изобразить меня главной героиней.

Интересно, тут в сказки про вампиров верят? Или им вполне хватает реальности с нежитью?

Ладно. Зато теперь мне хотя бы понятно, чего мои парни так задергались и резко помрачнели. Надо думать, что такого никто из них не ожидал. А в сторону обомлевшего до неузнаваемости Гора вообще обернулись как-то очень многозначительно и весьма недобро.

Отвернувшись от витража, я спокойно воззрилась на братьев.

- Все путем. Я в норме. Небольшой побочный эффект, о котором меня не предупредили. Брат спокоен. Я - это я, и Тенью пока становиться не собираюсь.

- Гай?!

Ох. Кажется, Гор мне не верит.

- Да я это, я, - поспешила я успокоить заметно оживившегося брата. - Честное фантомское, я. Не надо паники. Все в полном ажуре. Непривычно просто.

- Тебе не холодно?

- Нет.

- А ОН как держится?!

В смысле, не жрет ли меня заживо и не высасывает подчистую мою несчастную ауру?

- По-моему, - призналась я, ненадолго прислушавшись к внутренним ощущениям, - он почти счастлив. Просто до неприличия счастлив. Если что, брат до тебя дозовется?

"Дозовусь, - довольно промурлыкало у меня в голове. - Если будем не слишком далеко, то точно дозовусь".

- Очень хорошо, - кивнула я. - Тогда последний вопрос снимается. Значит, когда будем возвращаться ты первым сможешь узнать, что у нас и как.

Гор пристально всмотрелся в мои жутковатые глаза и вдруг облегченно вздохнул.

- Хорошо. Вот теперь мне не страшно тебя отпускать: брат присмотрит.

- Кто бы за ним присмотрел...

- Что?

- Нет, ничего, - поспешила отмахнуться я, затем застегнула до конца куртку, стряхнула с нее остатки инея и, привычным жестом потерев кончик носа, кивнула. - Ладно, пошли мы. До вечера надо выйти к Степи и осмотреться. А перед этим еще собраться. На Плато заскочить по дороге. Посмотреть, что там и как. В общем, пойду я, пожалуй. Лин, ты готов?