– Еще и тактичная! – покачала головой Цвета.

– Нет, дело, конечно, твое… – смутилась Воробьева. – Кури, пожалуйста…

– …на здоровье! – подсказала Цвета, сдерживая саркастический смешок.

Оле стало обидно. Тон Цветолины казался ей высокомерным… А она ее, между прочим, от каких-то отморозков из прошлой школы спасла!

– Если ты считаешь, что я одна из этих… – начала Оля, – которые тебе в рот заглядывают…

– Чего? – удивилась Цвета, выпуская струю дыма.

– …и носят белые «Мартинсы», то не угадала!

– При чем тут мои «Мартинсы»? – не понимала Цвета.

– Ты не для всех кумир!

– Я и не собиралась быть для всех кумиром, что за ерунду ты несешь, Оля?

Воробьева только обиженно поджала нижнюю губу и подтянула к себе за ошейник Нортона. Цвета поднялась с места и выбросила окурок в урну. Снова подошла к Оле и присела рядом.

– Этот придурок Большов – любитель девочек позажимать в темных коридорах, – проговорила Цвета. – Как он выражается, в шутку. Это же офигеть как весело, ты как считаешь, Оля?

Девочка растерянно пожала плечами:

– Ну, вообще-то не очень…

– Вот-вот! – Цветолина нахмурилась, взглянула на мигающий оранжевым светофор и тяжело вздохнула, выпустив изо рта пар. – Как-то зимой в восьмом классе Большов при всех больно и обидно ударил меня по заднице. Я помню, как громко смеялся он, и эти его гиены… – Цвета кивнула в ту сторону, где скрылись парни. – Я сразу пошла к директору… И знаешь, что он мне сказал?

– Что?

– Что это всего лишь неудачная шутка… «Они же мальчики!» – улыбался мне в лицо директор. Половое созревания, все дела… В конце концов, он всё перекрутил так, что я еще должна была гордиться тем, что на меня, соплячку, обратил внимание девятиклассник. Спортсмен и гордость школы! Только девчонкам, которых он нагло щупал после уроков физкультуры, было вообще не до смеха! Я сказала директору, что если Большова прилюдно не пристыдят, я это так просто не оставлю… От него ж уже все девочки шарахались! Мой отец имеет непосредственное отношение к комитету образования, поэтому директор трухнул перед какой-нибудь из внезапных проверок… И устроил Большову темную.

– Ты из-за этой истории в новую школу перевелась? – тихо спросила Оля.

– Из-за этой истории? – удивленно посмотрела на Воробьеву Цвета. – Нет, конечно! Попробуй они меня вытури… Не дамся. Просто родители развелись, разменяли квартиру, и мы с мамой переехали в другой район. Да и не такая уж шикарная школа у меня была, чтобы за нее держаться…

– Понятно… – вздохнула Оля, поежившись от холода.

Цвета, которая была без шапки, натянула на голову капюшон и взглянула на Нортона:

– Классный у тебя пес!

– Это Нортон! – ответила Оля.

– В честь Эдварда Нортона? – спросила Цвета.

– Ага, именно! – отозвалась Воробьева. «Теперь «Бойцовский клуб» придется смотреть, что ли?» – подумала девочка.

– Ладно, до завтра, Оля! – Цвета снова поднялась на ноги.

– До завтра! – отозвалась Воробьева, провожая Цветолину взглядом.

Затем Оля посмотрела на носки своих ботинок и обнаружила под ногами потерянный билет. Быстро нагнулась и подняла его с асфальта. Новенький, чистенький… Совсем недолго здесь пролежал. В БДТ на «Три сестры» Чехова. Еще и в партер!..