Мне поручено разыскать вас и задержать. Мне всегда дают неприятные поручения. Задержать Бунтовщицу из Пуату! Не очень это удобно! И вообще это не моя специальность — таскаться по провинции вроде вашей… Жалкая это провинция, обескровленная, ограбленная, где люди забиты, как скот, а услышав ваше имя, держат рот на замке… Я отказался от поисков там и предпочел довериться случаю… Тут сыграл некоторую роль этот проныра Бомье. Он явился в Париж с донесением по церковным делам, которым не видно конца, и одновременно искал сведений об одной женщине… Почему я подумал, не вы ли эта женщина? Сам не знаю. Но недавняя встреча с любезным наместником Ла-Рошели господином де Барданем, устранила мои сомнения. Я помчался сюда со всей возможной скоростью, чтобы вновь увидеть вас, моя драгоценная. И это оказались действительно вы. Мое поручение выполнено.

А знаете ли вы, что помолодели?.. Именно так, меня поразило это, едва я вас увидел. Неужели все дело в этом скромном чепчике, напоминающем мне о служанке мэтра Буржюса в то давнее время, когда я заходил к нему в таверну Красной маски выпить стаканчик белого винца… Позднее меня ввело в заблуждение ваше новое обличье, когда вы числились в фаворитках короля и были кругом обвешаны драгоценностями. Поверьте мне, я уже начинал видеть в нем приметы моих отравительниц: жадность, честолюбие трусость, стремление мстить. Теперь все это ушло. Я вновь вижу чистые глаза молодой женщины.., только в них прибавилось кое-что — след тяжелых переживали Что же отмыло вас от всей той грязи? Что сделало ваше лицо опять ясным и чистым? Что вернуло вам всепоглощающий взгляд этих огромных глаз, зовущих на помощь?

Я вошел сюда и сразу сказал себе: Боже! Как она молода! Приятный сюрприз, надо признаться, спустя пять лет. Может быть, это слезы на ваших щеках?..

Кто же заставил вас плакать, дорогая? Это старая крыса Бомье? Почему? Что вы еще натворили тут, что опять попали в грязные лапы полиции?.. Когда же вы научитесь благоразумию?.. Но почему же вы не отвечаете мне? Ваши глаза очень красноречивы, бесспорно, как и всегда были, но мне этого недостаточно. Я хочу услышать, как звучит ваш голос.

Он наклонился вперед и внимательно вглядывался в нее. Она молчала, будучи не в силах выговорить ни слова. Из глубины ее отчаяния рвался зов, мольба: «Дегре, друг мой Дегре, помогите мне!» Но губы ее не издавали ни звука.

Дегре умолк. Он долго рассматривал ее, черту за чертой, подробность за подробностью, сверяя впечатление с тем лицом и фигурой, которые так часто являлись ему в сновидениях и мечтах.

Он приготовился ко всему, думал увидеть ее опустившейся, постаревшей, вызывающей, полной горечи или ненависти… Он не ждал только этой сдержанной скорби, этой немой и отчаянной мольбы, исходящей из ее зеленых глаз, которые стали еще яснее, еще светлее, чем были.

«Я знал, что ты красива, — думал он, — но ты стала гораздо красивее!.. Каким это чудом?»

Его охватило истинное уважение к этой женщине, которой удалось невероятное: сохранить свою душу здоровой, несмотря на пережитые страшные годы, войну, поражение, существование гонимого и преследуемого зверя, бесконечные опасности.