Сжала веки еще плотней, почувствовав комок в горле.

Интересно, теперь так будет всегда?

Туман в голове, невозможность сделать хоть какое-то движение, отчаяние и чертов дятел в голове!

Видимо, если я умерла, то все же попала в ад, хоть и представляла себе его другим. Но я вообще была мастером ошибаться.

– Ну что, спящая красавица, проснулась? – раздалось издалека.

Голос был смутно знаком, однако слышался как будто через толщу воды.

– Давай-давай! Открывай глаза, иначе я петь начну!

Абсолютно несносная интонация, наверное, это точно был ад.

– Стеш, ты любишь Баскова? Я правда нихрена из его творчества не знаю, но ради тебя спрошу у «Гугла»!

Однозначный ад…

– Так! Готова? Вернула-а-ась шарманка, о чем-то вздыха-а-ая. – мучитель на секунду замолчал. – Черт, Стеш, а ты мотив знаешь? Так проще будет! – еще секунда тишины. – Не знаешь? Ну ладно, буду импровизировать. На чем я там остановился, а вот! Вернула-а-ась шарманка, о чем-то рыдая-я-я-я…

– Сейчас я рыдать начну… – получилось очень хрипло, но, кажется, вслух.

Шокированная тем, что могу разговаривать, напряглась и разлепила глаза. Кое как, медленно, жмурясь от яркого света, пытаясь сфокусироваться хоть на чем-то.

– А Басков-то работает! Так, слушай дальше!

– Пожалуйста, не надо! – прохрипела и закашлялась, во рту моментально пересохло.

– Держи.

Конечно, я не понимала, что и чем нужно держать, но уже через секунду моих губ коснулось нечто похожее на соломинку. Сделав усилие, вцепилась в нее зубами и сделала несколько глотков воды. От этого действительно стало легче.

Когда трубочка куда-то отъехала, продолжила пытаться вернуться в реальность.

– Если ты не посмотришь на меня, продолжу петь!

Теперь я узнала голос.

– Ну и садюга ты, Доронин!

– Нифига себе, у тебя даже память не отшибло! А я уж думал, проснешься такая, а тут я – прекрасный принц, влюбишься без памяти.

– Второй раз на те же грабли – да ни в жизнь! – усмехнулась, но боль в груди заставила поморщиться.

Тем временем картинка перестала кружиться, и я смогла повернуть голову. Рядом с кроватью, на которой я лежала, действительно сидел Никита.

– Выглядишь не очень. – хмыкнув, сказал парень.

– Ну все, влюбляюсь! – улыбнулась.

– Не-не, я передумал, тебя по гарантии уже не сдашь, да и девушка, пробивающая головой лобовухи меня не то, чтобы пугает, но внушает опасение.

– Так меня действительно машина сбила? – аккуратно поинтересовалась.

– Спорный вопрос, кто из вас кого сбил… – многозначительно протянул Доронин.

– И долго я… – а что, собственно, я?

– Три месяца и три дня. – серьезно проговорил парень.

– К-к-кома? – от такой информации даже заикаться начала, но оглушительный смех Никиты вернул все на свои места. – Ты идиот?

– Да нет, вроде.

– Вроде – ключевое слово! Никит, что со мной случилось?

– Несколько ушибов и небольшое сотрясение. Хотя последнее, наверное, к лучшему. Может поумнеешь…

– Никит… – начала я, но Доронин безошибочно угадал тон.

– Ну уж нет, это без меня. Мне синяка хватит.

Приглядевшись, заметила красную отметину под правым глазом Дпарня, которая вскоре, наверняка, станет синяком.