— Пятеро-шестеро всего?

— Да. И все они старики.

— Очень выносливые старики — заметил я.

— Тело выносливо, а голова? Тут в первую очередь нужна психическая стойкость. А это у стариков редкость… Мы бедны ресурсами человеческими, Охотник. И потому я трачу их с великой осторожностью. Как ты сам заметил, для поддержания здесь всего в порядке, нужны надежные люди, что будут ежедневно делать обходы, простукивать стены, копать землю, сажать семена… И великая наша беда в том, что самые деятельные и постоянные как раз и являются идеальными кандидатами в путешествие, но…

— Но если они уйдут в работе всех систем Бункера начнутся перебои…

— Верно. Чему меня научила долгая жизнь, так это тому, что мало быть добрым, великодушным, умным и терпимым. Нужно быть деятельным и в хорошем смысле ненасытным до жизни — затушив окурок, Михаил Данилович пододвинул к себе стакан и продолжил — Поэтому я недавно взял листок с десятью именами, добавил к ним твое имя и… вдруг понял, что если я введу в уравнение тебя, то смогу уменьшить список как минимум на четыре, а то и пять имен. Ты один стоишь многих. Потому что молодой, сильный и даже не тупой. Бункер сохранит рабочие ресурсы, а экспедиция, благодаря тебе и твоим ресурсам в виде вездехода, не потеряет шансы на успех, а может даже и повысит их.

— Теперь звучит честно…

— А зачем врать? К тому же ты и не сможешь отказаться, Охотник.

— Это почему?

— А тебе собственные принципы не позволят — ведь ты подбросил огня в давно уже разгорающееся пламя междоусобицы.

— Не совсем понял…

— А что тут понимать? Все как на ладони — ты забрал батарею с территории, которую луковианцы считают своей. По сути ты совершил кражу.

— Не согласен.

— Понимаю — кивнул старик — Именно ты отыскал бомбоубежище. Да без твоего участия они бы еще годы не поднялись на ту стену. Но… ты же понимаешь, что всем на этом плевать? Представь, что ты перейдешь границу чужой страны, откопаешь в ее землях что-то невероятно ценное и тайком увезешь…

— Здесь нет стран и государств!

— Вот тут ты ошибаешься! Мы земляне… оказались удивительно разобщены. А вот луковианцы… их невероятно сплочены. Они давно уже образовали настоящую сеть из больших и малых убежищ, что разбросаны по пустоши вокруг Столпа.

— Знаю. Также они поддерживают связь с еще отбывающими свой срок сидельцами луковианцами.

— И они же потихоньку вербуют к себе землян и редких антелиров. Луковианцы поддерживают каждое разумное существо, до которого могут дотянуться! Они медоточивы. И они… сильны. Признаю тебе и только тебе, Охотник — я совершил великую ошибку, когда настоял на полной изоляции Бункера от остального мира — помрачневший Михаил Данилович сжал кулаки, пристукнул ими о стол — Я дурак! Превратил наше убежище в запаянную консервную банку, отказываясь от контактов… в результате наши связи с другими убежищами ослабли. Но свято место пусто не бывает и луковианцы легко заменили наше место в радиоэфире. Заодно они наладили пусть редкие, но все же достаточно регулярные транспортные сообщения с другими Бункерами. Забирают к себе своих, привозят чужих, иногда доставляют и почту…