Они лежали на опушке, в нескольких метрах от плавного изгиба дороги. За спиной кустарник, крутой склон, покатый бугорок, с которого ветер выдул весь снег.

— Не переживайте, товарищ старший лейтенант, — пробормотал Карабаш, — не проехали они еще, точно вам говорю. Лопатами эту колымагу не вытащат, будут к тросу цеплять, а это время займет… Лежите спокойно, скоро мы их увидим…

Вездеход появился минут через пять. Он с ревом покорял склон, начинал выворачивать вправо.

— Так, я пошел, — выдохнул Карабаш. — Действуем, как договорились…

Он перекатился через проезжую часть — до того, как фары ее осветили, и затаился на обочине, притворившись снежной шишкой. Машина шла с приличной скоростью. Место для засады выбрали не случайно — здесь большой ухаб, и водитель был обязан сбросить скорость. Он так и сделал, замедлился почти до нуля, переползая препятствие. Машину тряхнуло, в этом момент Карабаш и рванул дверцу со стороны водителя, схватил его за шиворот и вышвырнул из кабины. Оба свалились в снег. Никита рванул дверную ручку со своей стороны — видел, что пассажир сидит сзади, а больше в машине никого. Офицер испуганно вскрикнул и захрипел, когда Мечников сжал ему горло сильными пальцами, но продолжал сопротивляться, даже смог за рычаг схватиться. Пришлось ударить его по виску, потом вторично. Дернулась голова, а тело стало крениться вправо. Оба дружно покатились в водосток, где снега было по пояс. Никита задыхался, давился снегом, бил врага по голове — сначала кулаком, потом локтем и пяткой валенка…

Он вытащил за шиворот обмякшее тело, поднял упавшую шапку, водрузил жертве на макушку, выволок на продуваемый глинистый участок и сел в изнеможении, схватившись за грудь. Офицер стонал, выплевывал изо рта зубную крошку… Тем временем машина продолжала медленно катить по дороге, поскрипывая гусеницами. В левом водостоке возились два тела. Раздался явственный хруст, от которого Никиту передернуло, и уморенный Карабаш поднялся. Но силен был сибиряк — вылез на дорогу, вприпрыжку припустил за убегающим вездеходом, догнал его метров через пятнадцать, забрался на водительское место, остановил и стал сдавать обратно. Потом переключил передачу, резко набрал скорость и вывернул баранку вправо. Это был грамотный ход. Вездеход перевалил через канаву, и, когда передние колеса зависли над пропастью, Семен выпрыгнул из кабины, а машина исчезла из вида. Донесся хруст — падая, она ломала кустарники, молодые деревца, потом сильный треск — и все стихло.

— Отдыхаете, товарищ старший лейтенант? — усмехнулся Карабаш, подходя к Мечникову.

Никита спохватился, схватил за ворот скулящего офицера, поволок на край обрыва. Параллельным курсом Карабаш потащил водителя со сломанной шеей и столкнул тело с обрыва. Оно катилось вниз, пока не застряло в ветках. А Никита тем временем повалил своего пленника на спину, а ноги сунул под сложное переплетение корневищ, чтобы не брыкался.

— Давай, командир, тереби его… — выдохнул Карабаш, пристраиваясь рядом. — Да поспешай, времени мало. А я перекурю, если позволишь. С прошлой ночи не курил, мочи уж нет…