— Наслышаны о твоих ночных похождениях, старший лейтенант, молодец! — похвалил Уматов. — Действовал на грани, отчаянно рисковал, но с задачей справился и доставил ценного «языка». Будем ходатайствовать перед командованием о твоем представлении к правительственной награде.
— Служу Советскому Союзу!
— Вот именно так и служи, — кивнул комполка. — Субъект, которого ты доставил, Мечников, — командир специальной егерской роты Реймо Киймаа, уроженец Хельсинки, в начале тридцатых служил в армии, демобилизовался в звании младшего командира, потом получил гражданскую специальность — по профессии он инженер, имеет семью, двух детей. Два года назад вернулся в армию, прошел специальную офицерскую подготовку… В общем, я к тому, что умирать за буржуазное финское правительство ему нет резона, и он не собирается это делать, надеется на скорое освобождение после нашей победы. В этой связи он ничего не скрывает, поет, как соловей. К сожалению, комсоставу его уровня доверяют не все военные секреты…
— Майора надо было брать, — усмехнулся полковой комиссар, — или полковника.
— Виноват! — Никита вытянулся по швам. — Что было, как говорится…
— Да ладно, — отмахнулся полковник, — Александр Евдокимович шутит. В общем, согласно полученным от пленного сведениям, в зоне действия нашего полка находится батальон финской армии. Их человек триста — это две роты, крупнокалиберные пулеметы, стрелковое оружие, батарея минометов. Ни танков, ни орудий у них нет. Все имеющиеся пулеметы выставлены на прямую наводку. Фланги прикрывают «летучие отряды» лыжников — у них снайперские винтовки, автоматы «Суоми» и легкие пулеметы. Недостаток живой силы финны компенсируют хитростью и уловками. Что такое их фланги, мы уже знаем… — Полковник смущенно кашлянул и продолжил: — В соседнем полку позавчера тоже случилась некрасивая история. Две роты решили обойти минное поле, нарвались на лыжников, вступили в перестрелку. Финны стали отступать, ну, эти недотепы и кинулись за ними. В итоге оказались в болоте. Лед треснул, началась паника. Тут по ним и ударили с трех сторон… Потеряли больше сорока бойцов, хорошо, хоть кто-то выжил…
— И это только полоса обеспечения перед главной линией обороны, — произнес начштаба Суслов. — Дальше — так называемая линия Маннергейма, о которой мы имеем лишь отрывочные сведения. А приказ командования никто не отменял: только вперед, и чтобы через неделю 7-я армия была в Выборге. Или в Виипури, как его называют финны…
— К черту Виипури! — поморщился полковой комиссар. — Это наш исконный город Выборг, на который буржуазная Финляндия не имеет никаких прав.
— Долгое вступление, Мечников, чтобы ты вник в оперативную ситуацию, — ровным голосом проговорил Уматов. — Подкреплений нет и не будет, надо действовать своими силами. В километре от высоты — городок Путоярве. Никаких резервов там нет, позавчера оттуда переправили два последних зенитных орудия и установили на флангах для борьбы с нашими танками. Атаку в лоб мы уже проходили, теперь надо действовать тоньше и продуманнее. Из полутора тысяч личного состава у нас осталось тысяча двести — и это еще ничего, у соседей и того меньше. Мы имеем десяток танков, минометы, орудия…