Ему ответили, но он успел отпрянуть.

Металлические жуки умирали мгновенно, просто переставали двигаться, превращаясь в небольшие неподвижные фигурки. Они заваливались на спины и задирали кверху лапы, словно погибшие насекомые, которых Эмма видела только в голографических фильмах.

– Чем они их? – тихо пробормотала она, отступая в свободный коридор.

– Это программы, останавливающие, такие, которые лишают движений, понимаешь меня? Убиваем всех синтетиков! – быстро проговорил Ник, не очень четко выговаривая слова.

Он слегка присел, высунулся из-за поворота, сделал ряд выстрелов и снова спрятался. Стрелять он умел: Эмма уловила звук падения нескольких тел. По знаку Ника она тоже высунулась, прошила лучом рассеивающийся дым, улавливая шорохи и шаги врагов. Выстрелы на звук, наугад.

Присев на корточки, Эмма перевела дыхание, стараясь унять бешеный стук сердца. Она не боялась, ее вновь охватывал жуткий, бессмысленный азарт сражения, когда хотелось просто стрелять и убивать. Идти к победе, не оглядываясь и не думая. Двигаться, руководствуясь инстинктами предков. Тех самых предков, что стали дикими животными.

– О да, – тихо выдал Ник. – Мы попали.

Еще несколько выстрелов, и первый отряд синтетиков полег в коридоре. Шестеро мужчин перекрыли выход и увеличили количество трупов на несчастном Втором уровне станции.

– Давай посмотрим, нет ли еще синтетиков, – проговорил Ник, двигаясь вперед.

Эмма последовала за ним.

Они миновали коридор за коридором, пока не попали в какое-то отдаленное ответвление, где не было ни одного погибшего. Здесь находились удобные жилые каюты, очень уютно обставленные. Круглые светильники, мягкие кресла, пушистые пледы. Полки с книгами, коврики с узорами. Раздвижные матовые двери, приветливо разъезжающиеся в стороны.

И множество игрушек: говорящие интерактивные куклы, электронные конструкторы, управляющиеся мини-роботами, маленькие машинки-андроиды и тонкие детские планшеты, в которых по идее должны были находиться развивающие голографические игры.

В этих комнатах было тихо и пусто, и создавалось впечатление, что хозяева игрушек просто отлучились на несколько минут и вот-вот появятся, веселые и довольные.

– Здесь жили дети, – сказала Эмма. – Где они сейчас? Куда делись?

– Погибли, так же как их родители, – произнес невозмутимый Ник. – Смотри внимательно, здесь может быть другая жизнь. Синтетики – это как болезнь. Как правильно сказать? Болезнь, которая распространяется.

– Как зараза, – хмыкнула Эмма. – Думаешь, где-то тут прячутся суперлюди и ожидают нас? Думаешь, тут засада?

– Не нас ожидают. Здесь должен быть сервер, отвечающий за жизнеобеспечение уровня. Они обязательно будут лезть, чтобы взломать интеллект. Они будут охотиться на Питера, понимаешь?

– Отсюда? – Эмма нахмурилась.

– Да, это их любимые действия. Они так делают, понимаешь? – еще раз переспросил Ник.

– Пытаюсь понять.

Они вышли к коротким светлым коридорам, где было тепло и уютно, остановились. Отголоски далекого боя сюда почти не долетали, это были каюты внутреннего круга. Лампочки на потолке, представлявшие собой плоские шестиугольные панели, сияли приглушенным мягким светом. Где-то вдалеке послышался шум робота-уборщика, неожиданно включившегося в работу.