– Вы? Полина, это безумие! Зачем?
– Из любопытства, а еще, возможно, Гийом, чтобы испытать вас.
– Долорес может играть только по-испански. Публика не пойдет.
– Пойдет, – возразила Полина. – Надо воззвать к их снобизму. А у нас это получится. И потом, вы наконец увидите свою актрису на сцене.
Гийом помрачнел. После довольно долгого молчания он произнес:
– Если Долорес в самом деле приедет в Париж, я сделаю все, чтобы меня здесь в это время не было.
Опустив глаза, Полина ничего не ответила.
Х
Все эти дни, что предшествовали приезду в Париж Долорес Гарсиа, Полина Фонтен не могла поверить, что у мужа хватит решимости уехать. Она взяла у Долорес обещание, что если та увидит Гийома, то не станет пытаться завоевать его сердце вновь. Долорес приняла это условие, так что твердая решимость Фонтена уже не имела значения. Как только он узнал от жены, что Лолита в начале ноября прибывает в Сантандер, то тут же запланировал цикл лекций в Швейцарии на тот же месяц. Это был его способ привязать себя к мачте, чтобы сопротивляться пению сирен. Когда Долорес и ее «Театральное товарищество Анд» приехали в Париж, он был уже в Цюрихе.
Из Испании, где они давали спектакли две недели, Долорес забрасывала Полину письмами, то восторженными, то жалобными. Она была счастлива посетить страну, к которой была привязана всем сердцем. Гранада, Севилья, Толедо ее очаровали. Но она вынуждена была признать, что прием, оказанный ее труппе, не оправдал ожиданий. Испанская критика с унизительной снисходительностью писала об этом «театрике с провинциальным акцентом». Немногочисленные знатоки хвалили игру Долорес Гарсиа. Знаменитый писатель Рамон де Мартина с пылким постоянством ездил за труппой из города в город и ходил на все представления. Долорес прислала фотографию, на которой она сидела у ног этого старого поэта, а он с нежностью смотрел на нее. Однако успех был более чем скромный, и упавшая духом актриса все свои надежды возлагала на Францию. «Если Париж примет нас, все остальное не имеет значения», – писала она госпоже Фонтен. Она сообщила, что 5 ноября будет в отеле «Монталамбер», а спектакли начнутся 9-го.
Женщины должны были увидеться в гостинице около шести вечера. Взволнованная предстоящей встречей, Полина тщательно выбрала платье и шляпку, которые, по уверениям Гийома, были ей весьма к лицу. Прибыв в отель, она спросила у консьержа госпожу Долорес Гарсиа.
Тот позвонил по внутреннему телефону:
– Двести восемнадцатый? Вас ждет мадам Фонтен.
Потом повернулся к Полине:
– Госпожа Гарсиа сейчас спустится.
Полина села в стоящее в холле кресло, напротив лифта, и стала высматривать лицо, столь знакомое ей по фотографиям. Вскоре дверцы лифта открылись, и госпожа Фонтен сделала движение навстречу, но из лифта появился тучный мужчина со светлыми волосами, и больше никого. Тут Полина подняла глаза, словно завороженная чьим-то взглядом, и увидела на лестнице молодую женщину, очень красивую, стройную, с мундштуком в уголке губ; она остановилась на ступеньке и смотрела на нее. Это была Долорес. Она спускалась медленно, не отрывая взгляда от Полины.