– Я вас туда свожу.

– Вы и есть Перикола?

– У нас есть что-то общее. Но она была веселой, а я грустная.

– Не сегодня.

– Нет, сегодня я счастлива… Soy feliz… Сама не знаю почему… Если бы у меня была гитара, я бы вам спела мелодии фламенко.

– Почитайте мне испанские стихи.

Она провела рукой по вьющимся волосам, и Фонтен обратил внимание на ее длинные тонкие пальцы.

– И что это означает?

– «Я иду к своему одиночеству, / Я ухожу от своего одиночества, / Потому что, чтобы идти со мной, / Мне достаточно моих мыслей». Это Лопе де Вега… Есть только два по-настоящему великих испанских поэта: Лопе де Вега и Федерико.

– Федерико?

– Федерико Гарсиа Лорка.

– А Кальдерон?

– Он меня трогает меньше… Он богослов… Обожаю Федерико, я здесь играла «Кровавую свадьбу»… После его смерти я повесила его портрет над кроватью… Вы читали его «Цыганские романсеро»? No?.. О, надо прочитать… Это самые прекрасные стихи нашего времени… Я вам переведу. Знаете, во мне есть цыганская кровь! У меня огромная сила воли… Вы еще убедитесь.

– Нам столько еще всего надо сделать вместе! – воскликнул он. – Прогулки, чтение, переводы, самонаблюдение.

– Да, maestro, в самом деле, столько всего.

Она посмотрела на него долгим взглядом, не говоря ни слова. Петреску зевнул.

– Мэтр, это не есть разумно. У вас завтра трудный день, а сейчас больше два часа… Buenas noches,[13] Лолита…

Она, не без сожаления, поднялась.

– Buenas noches, maestro, – произнесла она задушевно и доверчиво.

Фонтен смотрел, как она удаляется танцующим шагом.

– Какая чудесная девушка! – сказал он.

– Да, великая актриса, мэтр… Я возил ее до самый Мехико. Театры, они были слишком маленький… Buenas noches, maestro.

Петреску организовал обед у дона Эрнандо Тавареса, председателя комитета по организации публичных лекций. Молодой холостяк барон де Сент-Астье, поверенный в делах при посольстве Франции, заехал на служебной машине за Фонтеном и Петреску, чтобы отвезти их на обед. Погода была теплой, небо облачным.

– В этом городе самый странный климат на планете, – грустно сказал Сент-Астье. – В течение шести месяцев в году над Лимой висит это неподвижное облако, накрывая его, как крыша. Дождя не бывает никогда. Французский профессор, который преподает географию в Университете Сан-Маркос, не может объяснить своим студентам, что такое дождь, если тем не приходилось путешествовать. Они знают только слово. Когда из-за тумана мостовая становится влажной, жители Лимы говорят: «Видите, какой дождь?» Когда температура падает на один градус, они вздыхают: «Холодно». А летом шесть месяцев сияет солнце, сейчас вы могли бы увидеть солнце за городом, в тридцати километрах. Как жаль, что у вас не будет времени поехать в Анды.

– Сколько индейцев на улицах! – воскликнул Фонтен, разглядывая толпу на тротуарах.

– Ну да! Половина населения Перу – чистокровные индейцы, они еще говорят на кечуа. Они живут на земле, здесь их опора, их стада лам. А вот Университет Сан-Маркос, где вы сегодня будете выступать. Он самый старинный на всем континенте, да-да, он старше Гарварда или Вильямсбурга.