— Перекрестный галоп? — удивился я. — Что это такое?

— Ну это когда лошадь в галопе выдвигает вперед переднюю ногу, противоположную задней, — объяснила она.

— Ясно, — пробормотал я, хотя толком так ничего и не понял. — А Сайентифик этим балуется?

— Иногда. Обычно и галопом, и рысью идет нормально. Но если начинает крестить, то может сам себя поранить, задеть копытом задней ноги по передней. Правда, давно такого не вытворял.

— Ясно, — повторил я. — Так ты считаешь, что, если даже Сайентифик не станет крестить, никто особенно не удивится, если он не выиграет?

— Да, — кивнула она. — Печально, конечно, но особого удивления это не вызовет.

— В таком случае, — начал я, — после звонка от этого нашего друга мы должны сделать все, чтоб Сайентифик не победил. Но сделать это так, чтоб ему впредь вовсе не расхотелось участвовать в скачках, без всяких там картофельных очисток.

— Но как? — она уставилась на меня.

— Можно что-то придумать, способы есть, — сказал я. — Ну, а если он вообще не будет участвовать? Ты просто заявишь, что он болен, захромал, и его снимут с соревнований.

— Но он сказал, что лошадь должна бежать, — мрачно заметила она.

«Что ж, переходим к плану В».

— Ну а что, если его немного перетренировать в четверг или пятницу? Погонять как следует галопом, чтоб никаких сил на субботу не осталось?

— Нет, все сразу узнают, — возразила она.

— Неужели узнают? — Мне показалось, она преувеличивает.

— Конечно, узнают, — ответила она. — Всегда находятся люди, очень пристально следящие за работой лошадей. Есть среди них журналисты, но в основном это наблюдатели из букмекерских контор. Они знают каждую лошадку в Лэмбурне, по ее виду сразу могут сказать, нагружала ли я Сайентифика больше положенного в четверг или пятницу.

«Тогда план С?»

— А нельзя устроить так, чтоб седло у него соскользнуло, что-то в этом роде? — спросил я.

— Подпруги затягивает помощник распорядителя, прямо на старте, перед началом скачек.

— Но разве ты не можешь пройти на старт и сделать это сама? Немного ослабишь подпругу, и все. — «Неужели я цепляюсь за соломинку?..»

— Тогда жокей может упасть, — сказала она.

— Если упадет, уж точно не выиграет.

— Но он может пораниться. — Она покачала головой. — Нет, я не могу этого сделать.

«План D?..»

— А что, если незаметно подрезать поводья, так чтобы они лопнули во время скачек? Если жокей не сможет управлять лошадью, тогда уж наверняка не выиграет.

— Скажи это Фреду Уинтеру, — ответила она.

— Кому?

— Фреду Уинтеру, — повторила она. — Он выиграл Гран-при по стипль-чезу в Париже на лошади по кличке Мандарин вообще без поводьев, и было это в начале шестидесятых. Они порвались, и он использовал для управления ноги. Сдавливал ими бока лошади, чтоб удержаться на трассе в виде восьмерки. Феноменальная победа.

— Может, пригласить на субботу этого Фреда Уинтера в качестве жокея? — спросил я.

— Это невозможно, — ответила мать. — Он уже давным-давно умер.

— Но разве в этом случае ты не считаешь такой способ хорошей идеей?

— Какой способ?

— Сделать так, чтоб поводья лопнули. — «Господи, как же это все сложно!»