Вечером размышления Уайлдера уступили место более насущным нуждам — борьбе за сохранение рассудка. Уложив детей, они с женой сели ужинать; внезапное отключение электричества погрузило их во тьму. Сидя за обеденным столом друг напротив друга, они слушали непрекращающийся шум в коридоре — в лифтовом холле спорили соседи, из открытых дверей квартир орали транзисторы.

Хелен вдруг засмеялась.

— Дик, это просто громадная детская вечеринка, вышедшая из-под контроля.

Жена пыталась успокоить Уайлдера. В комнате, чуть освещенной призрачным светом окон ближайшей высотки, ее худое лицо казалось нереально спокойным, отстраненным, словно она больше не ощущала себя частью происходящих событий.

Сдерживая раздражение, Уайлдер застыл над столом в темноте. Его подмывало стукнуть кулаком по тарелке с супом. Когда дали свет, он попытался позвонить управляющему, но коммутатор был глухо занят. В конце концов автоматический голос сообщил, что управляющий болен и что жалобы будут записаны и в дальнейшем рассмотрены.

— Господи, придется ему все записи прослушивать — там, наверное, мили пленки…

— Думаешь? — Хелен хихикнула. — А может, остальным все равно. Ты единственный.

Сбой электрической системы повлиял и на кондиционеры. Из вентиляционных отверстий в стене повалила пыль. Словно громадный и агрессивный злоумышленник, высотка была готова использовать любые средства, чтобы досадить людям. Уайлдер попробовал заткнуть вентиляционные решетки, но через несколько минут ему пришлось спасаться на балконе. Соседи свешивались через перила, устремляя взоры на крышу, словно надеясь разглядеть виновных.

Оставив жену бродить по квартире и улыбаться завиткам пыли, Уайлдер вышел в коридор. Все лифты скопились в верхней секции здания. Множество соседей собрались в лифтовом холле — они ритмично колотили по дверям лифта и выражали недовольство непрерывными провокациями со стороны жителей верхних этажей.

Уайлдер протолкался к центру холла, где два пилота, стоя на кушетке, набирали добровольцев в диверсионную группу. Уайлдер ждал своей очереди, пытаясь привлечь внимание пилотов, пока не разобрал из возбужденных выкриков, что цель экспедиции — всего лишь попасть в бассейн 35-го этажа и публично помочиться в воду.

Уайлдер хотел было объяснить, что такая детская выходка ничем не поможет; пока не удастся организоваться, любая карательная экспедиция абсурдна — они слишком открыты для ответного удара. Однако в последний момент передумал. Он стоял у дверей на лестничную площадку, чувствуя, что уже не так предан этой толпе неуравновешенных жильцов, подбивающих друг друга на глупые поступки.

Раздался ликующий возглас, а потом дружный свист. С 35-го этажа пошел вниз лифт; номера этажей загорались справа налево. Ожидая, когда придет кабина, Уайлдер думал о Хелен и сыновьях — он уже понимал, что его решение порвать с соседями никак не связано с чувствами заботы о жене и детях.

Лифт достиг 2-го этажа и остановился. Двери открылись, и внезапно все затихли. На полу кабины лежал избитый сосед Уайлдера, авиадиспетчер-гомосексуалист, привыкший обедать в ресторане 35-го этажа. Толпа подалась назад, пораженная свидетельством явного насилия. Кто-то сказал, что 5-й и 8-й погружены во тьму…