— А ребенка от него хочешь?
— Ребенка хочу! Очень хочу…
— Значит, рожай. Вырастим!
— Только умоляю, мамочка, не сообщай ничего Марине Георгиевне.
— Ладно, пока не буду. А кого ты хочешь, девочку небось?
— Да мне все равно…
— Но карьеру ты бросать не намерена?
— Конечно, нет! Что ты, мама! Буду работать до последнего, сейчас многие и на девятом месяце снимаются.
— Но рожать будешь в Германии, это мое условие. Я столько читала про ваши роддома…
— Хорошо, мамочка, как скажешь!
Вечером, укладывая сына спать, Варя попросила:
— Ники, расскажи мне про Урсулу.
— Бабушка насплетничала?
— Почему насплетничала? Просто сказала, что ты подружился со славной девочкой.
— А, — с облегчением выдохнул Никита. — Знаешь, мам, с ней интересно. Мы много разговариваем, она рассказывает мне про свою маму, я ей про тебя, ее мама пишет детские книжки, я читал, мне понравилось… Они долго жили в Болгарии, Урсулин папа был болгарин…
— Почему был?
— Они развелись, он фокусник в цирке. Когда у Урсулы родилась сестренка, он от них ушел. Знаешь, этой сестренке уже полгода, она такая смешная и милая… мне очень нравится… Ее зовут Сабина. Мы с Урсулой даже памперсы ей меняем, и мне совсем не противно. Бабушка так удивляется… И Сабинка меня уже узнает… А мальчишки в школе дразнятся, дураки!
— Конечно, дураки! А ты у меня самый лучший…
— Знаешь, я Руди Мерку дал два раза по роже, он мне, правда, тоже врезал, но все равно я победил. Мне еще давно Стас один приемчик показал… — Никита вопросительно глянул на мать.
— Это хорошо, всегда надо уметь за себя постоять. Да, Ники, я вот хотела спросить… А если бы у нас свой малыш появился?
— Какой малыш?
— Ну, твой брат или сестра…
— У тебя?
— У меня, у нас… Ты был бы рад?
— А он… оно… уже есть? — и он легонько ткнул пальцем Варе в живот.
— Есть.
— А если я, к примеру, скажу, что не буду рад, тогда что?
— Тогда… Тогда мне придется его убить.
— Как убить? — ахнул Никита.
— Ну, женщины в таком положении делают операцию, убивают ребенка…
— И за это не сажают в тюрьму?
— Нет.
— Я не хочу!
— Чего ты не хочешь? — упавшим голосом спросила Варя.
— Я не хочу, чтобы ты его убивала! Пускай будет! А ты с ним будешь в Москве жить?
— Не думаю. В Москве я работаю с утра до ночи и еще в Москве воздух плохой. Бабушка обещала мне помочь.
— И я! И я буду помогать! Я и так уже многое умею, и еще научусь, мамочка!
Никита обнял Варю, стал целовать и вдруг отстранился.
— А папа у него будет?
— Нет, Ники, папы не будет.
— А почему? Папа у него Стас?
— Стас. Но у нас не получается быть вместе.
— Он что, как тот фокусник, не захотел?
— Нет, он ничего не знает.
— А Марина?
— Какая она тебе Марина?
— Она сама сказала, чтобы я звал ее Мариной, без отчества и всяких дурацких теть. Так она знает?
— Нет. И не надо! Я не хочу!
— Ты его больше не любишь, да?
— Я не знаю, Ники, честное слово, не знаю.
— Нет, мама, все неправильно!
— Что неправильно?
— Я думаю, ты его еще любишь, но боишься, что если он узнает про маленького, то может повести себя так, что ты его разлюбишь…
Варя озадаченно глянула на сына. Как же он повзрослел и поумнел!