Но в этот момент и появляются диверсанты, незаметно подобравшиеся к зданию – насколько понял Ланге, до этого момента их никто не видел. Первым делом они сжигают бэтээр и освобождают своих камрадов. И благополучно уходят, взорвав еще одну бронемашину и перебив отделение солдат, попытавшихся задержать их на заднем дворе. На самом деле Рудольф всерьез подозревал, что столкнулись с ними большевики абсолютно случайно и никто их, собственно, задерживать не собирался, но промолчал. В конце концов, это не его дело, бойцы в любом случае погибли героями, как истинные солдаты фюрера, и заслужили свою долю почета, пусть и посмертно.
Гораздо больше его заинтересовали результаты осмотра тел и сгоревших бронемашин. Что касается погибших, тут, вне всякого сомнения, снова поработало неведомое оружие. Особенно впечатлил Рудольфа труп фельдфебеля, которому «трассер» угодил точно в висящий поперек груди автомат. В результате чего от оружия остался лишь оплавленный, в уродливых буграх застывшей стали ствол да пистолетная рукоятка с огрызком приклада, все остальное просто испарилось. Вместе с доброй третью грудной клетки, отчего убитый выглядел весьма… тяжело. Остальных погибших так не изуродовало – просто уже знакомое опаленное входное отверстие на груди и выходное на спине. В точности, как у застреленного на опушке унтер-офицера…
Обеим бронемашинам тоже неслабо досталось, особенно той, что подбили возле внезапно «пропавшей» стены дома, который от этого и загорелся – версию «сами большевики подожгли» Ланге даже не рассматривал, поскольку полная чушь. Вот только делать им больше нечего было! Да и по времени никак не сходится, счет шел буквально на секунды. Абверовцу хватило поверхностного осмотра, чтобы понять, что здесь поработало какое-то совсем иное оружие, нежели то, что жгло танки и бензовозы. От почти десятитонного полугусеничного Sd. Kfz. 251 осталась лишь передняя часть с двигателем и огрызком броневого корпуса. Все остальное просто исчезло («или испарилось», – уже безо всякого удивления автоматически отметил майор) или расплескалось уродливыми потеками и кляксами расплавленного и застывшего металла. Но самым потрясающим оказалась почва вокруг взорванного БТР: некая неведомая сила – точнее, поистине чудовищная температура – выжгла в земле неглубокую овальную воронку с хрустящими под ногами остекленевшими стенками.
Со вторым броневиком оказалось проще: машину разворотило сильнейшим внутренним взрывом, хоть в десантном отделении и не имелось ничего, даже отдаленно напоминающего боекомплект подобной мощности. Ну, не патроны же к пулемету рванули с такой силой, что несчастный бэтээр буквально вывернуло наизнанку, разбросав искореженные обломки по окружающим кустам? На всякий случай майор выяснил, не могли ли оказаться внутри какие-нибудь артиллерийские боеприпасы, тут же получив однозначный ответ – разумеется, нет. Просто самый обычный БТР за бортовым номером 179, приписанный к штату Panzer-Abteilung в качестве линейного транспортного средства пехоты…