– Лихо! – уважительно произнес Косицкий с легким оттенком зависти. – Ну еще бы им для вас со Станиславом Васильевичем не расстараться! С вашей-то славой, известностью…

"Хорошо жилось знаменитым литературным сыщикам, – подумал Лев; эта грустноватая мысль не первый раз его посещала. – Лупа, понимаешь ли, две-три простейшие цветные реакции на самые распространенные яды, верная собака-ищейка да собственная наблюдательность. А сейчас без последних достижений науки, без высокопрофессиональных экспертов – много бы мы нараскрывали? Шагу без них не сделаем! Что, проигрываем знаменитостям прошлого в чутье и квалификации, привыкли к тепличным условиям, тут тебе и дактилоскопия, и трассология, и компьютерный анализ, и бог знает чего еще? Э нет, Лев! Просто в те идиллические времена и преступления были попроще: кто бы до самодельного огнемета додумался или до аэрозонда с каттером? Так что мы еще в тираж не вышли, эксперты экспертами, но кто им задачу ставит? Мы. Сыскари. Оперативники. А майор в самом деле молодец, все бы районщики так грамотно работали… Что до нашей со Стасом славы, то мы ее горбом наживали. Когда пашешь огород третий десяток лет, можно иногда и урожай собирать!"

– Что нового у тебя? – поинтересовался Крячко. – Как встреча с Дубравцевой?

Гуров неопределенно пожал плечами, махнул рукой:

– Особо похвастаться нечем. Дубравцева финтит, на откровенность ее вызвать не удалось, а я уверен – она знает куда больше, чем рассказала нам. Ничего, я слегка пуганул ее на прощанье, глядишь, к завтрашнему дню дозреет. А сейчас я собираюсь снова переговорить с Белоедом. Теперь, имея на руках результаты вашей работы, я надеюсь его дожать. Он не дурак, он должен понять, что максимально помочь нам в его собственных интересах. Тот, кто стоит за убийствами Рашевского и Егорова, наверняка замешан и в организации диверсий против "Русского зодчего". И как только мы сцапаем настоящего виновника, все обвинения против Белоеда лишатся оснований.

– У меня тоже появился ряд вопросов к господину Белоеду, – сказал Косицкий. – Не будете возражать, Лев Иванович, если на встречу мы отправимся вместе?

– Буду только приветствовать, – ответил Гуров, набирая номер Степана Владимировича. – Сейчас договоримся, где и когда…

Но договориться не удалось. Ответивший с номера офиса "Русского зодчего" голос с трудноуловимым акцентом сказал, что Степан Владимирович не появлялся с утра и не звонил. Где он сейчас – неизвестно. Домашний телефон Белоеда был переключен на автоответчик. Гуров оставил сообщение с просьбой срочно перезвонить ему и попытался выйти на сотовый Степана Владимировича. Столь же безуспешно.

Лев нахмурил брови. В ушах будто бы зазвучал тревожный звоночек.

– В чем дело? – тревожно спросил его Крячко. – Почему он не отвечает?

– Пока не знаю, я не ясновидящий. Но что-то мне неуютно стало, – озадаченно сказал Гуров. – Странно все это. Если он не дома и не в офисе, то где? Время-то уже обеденное, не спит же он до сих пор беспробудно, не так уж много мы вчера с ним выпили. В дороге? Но почему не отвечает сотовый? Похмелялся с утра, не рассчитал сил или с расстройства сознательно накушался в ноль – так, что звонка не слышит? Не верится что-то, не производит он такого впечатления. И потом: я же предупреждал Белоеда, что буду сегодня созваниваться с ним.