— Ага.

Кэм удивился злым огонькам ненависти в глазах мальчика, не меньше, чем Клер была удивлена блеском зрелого желания в них чуть раньше. Затем они погасли, и Эрни опять стал лишь мрачным подростком, одетым в майку с изображением группы «Слэер» и рваные джинсы.

— Ну я пошел, — пробурчал он и направился к двери.

— Эрни, — Клер поспешила за ним, теперь совершенно уверенная, что неправильно поняла эту напряженную ситуацию. — Слушай, спасибо за то, что помог с сумками. — Она дружески положила руку ему на плечо. — Я наверное, смогу начать работать в глине завтра, если ты снова зайдешь ко мне.

— Может быть, — он посмотрел мимо нее, туда, где Кэм окунал ложку в соус на плите. — Ты готовишь ему обед?

— Более или менее. Мне лучше вернуться, пока он не сгорел. Увидимся.

Он сжал кулаки в карманах, и гордо отошел. «Он позаботится о Кэмероне Рафферти, — обещал он себе. Тем или иным способом».

— Надеюсь я не… помешал. — Заявил Кэм, когда Клер вернулась на кухню.

— Очень смешно. — Она выдернула батон итальянского хлеба из сумки.

— Нет, не думаю, что смешно. Многие и раньше желали, чтобы я помер на месте, но не так… искусно.

— Не глупи. Он просто мальчишка. — Она поискала в ящике нож.

— Этот мальчишка собирался попробовать тебя на вкус, когда я вошел.

— Ничего подобного. — Но она тут же непроизвольно вздрогнула. Именно так ей тогда и показалось, этот голодный, даже хищный взгляд в его глазах. «Воображение», — сказала она себе. — Он просто одинок. Я не знаю, есть ли у него друзья, кто-нибудь, с кем можно поговорить.

— Он не одинок. Он — одиночка. У него репутация скрытного парня и весьма дикий характер. Его дважды оштрафовали за превышение скорости за этот месяц. Бад много раз видел, как он раскачивался на девчонках в кабине своего грузовика.

— Правда? — Она повернулась, с бесстрастным лицом. — Удивительно, почему это описание мне напоминает одного старого знакомого.

Он был вынужден усмехнуться. — Я даже не припомню случая, когда бы я собрался лизнуть языком горло женщины, которая меня старше.

— А, Рафферти, это мило, — ухмыляясь, она отрезала толстые ломти хлеба. — Ты все такой же.

— Просто будь с ним поосторожнее, вот и все.

— Я использую его как модель, а не в качестве сто первого развлечения.

— Хорошо. — Он подошел к ней и взяв ее за плечо, повернул лицом к себе, — потому что я решил, что единственный могу коснуться языком твоего горла.

— Боже, да ты романтик.

— Хочешь романтики — положи нож. — Когда она лишь рассмеялась, он взял и отложил его сам. Медленно, глядя ей в глаза, он провел пальцами сквозь ее волосы. — Я хочу тебя. Мне кажется, тебе это надо знать.

— Я думаю, я уже поняла это. — Она попыталась не менять интонации, но все равно звучало сбивчиво. — Слушай, Кэм, у меня плохая репутация. Я… — ее голос стих, когда он наклонил свою голову и коснулся открытым ртом ее горла. Искорки льда и огня пробежали по ее спине. — Я не хочу делать новых ошибок. — Она закрыла со стоном глаза, когда он захватил зубами мочку ее уха. — Я действительно плохо разбираюсь в своих чувствах. Мой психолог говорит… о, Боже. — Его пальцы медленно, едва заметно ласкали ее соски.