– Нет, – улыбнулась я, – в чертей тоже.

– Отлично, – приободрился он, – начнем прямо сегодня. Будете торговать пиццей. Вопросы есть?

Я подняла руку.

– Обычно я провоцирую продавцов на скандал и наблюдаю, кто как себя ведет. Вадим Иванович взял меня на ставку провокатора.

– Ничего, – махнул рукой Михайлов, – осваивай другое амплуа, учись.

– В магазине надо печь лепешки? – спросила я.

– Вроде того, – подтвердил Костя.

– Маленькая проблема: я не умею готовить, – призналась я. – Максимум, на что способна, – сварить пельмени.

Франклин улыбнулся.

– Навыки шеф-повара вам не нужны. Поехали, объясню, там справится даже косорукая мартышка.

– Давайте адрес молла, – со вздохом сказала я, – какое ближайшее метро?

Константин встал.

– Поедем в моей машине.

– Как ты узнал, где я работаю? – сердито спросила я, усаживаясь на переднее сиденье джипа.

Костя вздернул брови.

– Простите? Мы знакомы?

– Вчера впервые встретились в бутике мехов, – сквозь зубы процедила я, – как поживает кошка Афродита? Так ты фотограф или владелец пиццерии?

– А-а-а, – протянул Костя, – ясно! Вы столкнулись с Костей Франклином, он фотохудожник. А я Костя Франклин – бизнесмен.

– Думаете, я поверю? – фыркнула я. – Фамилия очень редкая. Два Константина Петровича не вызовут недоуменной реакции. Но двое Франклинов?! И фотограф до противности похож на пиццатника или пиццерийщика, не знаю, как правильно называть того, кто готовит лепешки с овощами и сыром.

– Мы близнецы, – не смутился Константин, – слышали, наверное, что такое бывает?

– Но их не называют одинаково, – уже с меньшей уверенностью произнесла я.

Константин повернул в небольшую улочку.

– Папа наш был большой оригинал, всегда старался выделиться из толпы, мечтал о славе. Вот и дал нам с братом одно имя на двоих. Костя очень на папеньку похож, он балабол, шутник, пристает на улице к женщинам, знакомится с любой особой старше двенадцати и младше девяноста лет, профессиональный бабник.

– Мне он показался добрым, – возразила я, – спас кошку, из которой собрались накроить заплаток для леопардовой шубы.

– Не верьте, – с жаром воскликнул Костя, – брат уже продал кису в ларек на шаурму. Он гениальный психолог, вычислил ваше доброе сердце и сообразил, как действовать. Удивительное совпадение. Вчера вы встретили Костю, сегодня меня. Ну-ка гляньте, у нас разные машины.

– Ваш родственник тоже раскатывает на внедорожнике, но у него колеса японского производства, а у вас «немец», – согласилась я.

– Вот видите, – обрадовался Франклин, – в чем-то мы все-таки различаемся. Кстати, Виолетта, я не женат.

– Отличная новость, – вздохнула я, – или, наоборот, печальная. Не расстраивайтесь, еще успеете создать семью.

– Не хотите поужинать со мной? – неожиданно выпалил Константин.

Я опешила.

– Поесть?

– Ну да, вечером, – уточнил он, – кафе на ваш выбор, угощение за мой счет.

– Спасибо, нет, – отрезала я.

– В смысле, вы не согласны? – уточнил Костя.

– Нет! – гаркнула я, но потом устыдилась собственной грубости и соврала: – Вы милый человек, но нам строго запрещено заводить отношения с клиентами.

Владелец пиццерии отреагировал странно, он не стал меня уговаривать, замолчал и вновь обрел дар речи лишь около громадного торгового здания.