– Как ты думаешь, нам удастся чего-нибудь добиться?

– Да. – Она попыталась улыбнуться. – Для них это станет неожиданностью. Я постараюсь вывести из игры Сагу. Если мне удастся ее ранить, все остальные ослабеют. И тогда либо они сбегут, либо мы сможем поразить их самыми обычными средствами…

Рульфо показалось, что девушка хочет внушить им несколько бóльшую уверенность в благоприятном исходе, чем та, которую чувствовала она сама. Вернувшийся Бальестерос вмешался в разговор:

– Я готов.

Они переглянулись. Немного помолчали.

– Что ж, попробуем сделать это, – сказал Рульфо.

Ночь выдалась светлой и неожиданно холодной. Сидевший за рулем включил отопление. Два его пассажира благодарностью на это не отреагировали: они были погружены в глубокие раздумья. Только изредка девушка негромко давала какие-то указания, связанные с направлением их движения. Заранее описать маршрут она не могла: дорогу она узнавала по мере того, как автомобиль продвигался по городу.

Выехали на шоссе, ведущее в Бургос. Свернули сначала с него, потом на какую-то еще менее заметную дорогу. Добрались до развилки и выбрали одну из двух проселочных дорог. Проехали через пустое поле. Еще через полчаса одинокой езды, едва разбавляемой встречными машинами, девушка показала рукой на какие-то темные силуэты и группы деревьев слева от них, приблизительно на полпути между двумя соседними городками. Они остановились на обочине, неподалеку от знака «Въезд запрещен», вышли из машины, и мужчина с седой головой достал из багажника какие-то вещи.

Вступили в молодой лес – их окружали тонкие стволы деревьев. Ветки чертили морщины по ледяному диску луны, слышно было, как режут воздух остроконечные крылья летучих мышей. Спустя несколько минут им открылась поляна, а вокруг расстилались возделанные поля. Вдалеке, на плоской вершине холма, поблескивали огоньки, возможно хутор.

– Они появятся вон там, – без тени сомнения в голосе объявила девушка. И указала на поляну.

Бальестерос в очередной раз – третий или четвертый – удостоверился в том, что ружье заряжено, а запасные патроны под рукой. Металл ствола, холодный, почти ледяной, заставил его пожалеть, что он не озаботился взять с собой перчатки. Эта мысль вызвала улыбку: «Еще немного – и холод перестанет тебя беспокоить».

Он сознавал, что ему страшно и что он все еще изо всех сил держится за это свое существование – такое горькое, но вместе с тем такое необходимое. Он сидел на земле, опершись спиной о ствол дерева. Во время напряженного ожидания он словно видел себя со стороны – с ружьем на коленях, и невозможно понять, что именно он здесь делает, как же оказался посреди чиста поля и чего он, собственно, здесь ждет.

Девушка, притаившаяся в кустах справа от него, тихонько беседовала с Рульфо. О чем? Об имаго и ритуалах. Из всей их беседы он понял пару слов, не больше. «Это дело касается только нас, а тебя – нет», – сказал ему несколько дней назад Рульфо. Вдруг его охватила паника. Появилось искушение сбежать. «Оставайтесь вдвоем! – захотелось ему закричать. – Ты сам это сказал, это не мое дело».