Таковы обстоятельства исчезновения журналиста Георгия Горделадзе и того, что последовало сразу за этим событием.

Зверев замолчал, посмотрел на часы. Все остальные тоже посмотрели.

— Пять минут, Саша, — сказал Обнорский. — У тебя есть еще пять минут на подведение итогов.

— Уложусь в две, — ответил Зверев. — Итак, в результате предварительного сбора фактов и анализа я позволил себе сформулировать следующие версии. Первая: Горделадзе похищен спецслужбами Украины, так как представлял опасность для режима. Эта версия не подтверждается ничем, кроме заявления Горделадзе, что за ним следили… Я в нее не верю.

Вторая: Горделадзе убит с целью, допустим, ограбления… Но где же тело?

Третья: Георгий Горделадзе основательно увяз в долгах и решил на время исчезнуть… Тоже слабовато, но более-менее привязано к реальности.

И, наконец, четвертая версия, к которой я лично и склоняюсь: учитывая довольно сложную финансовую ситуацию «Украинских вестей» и низкий рейтинг газеты, Горделадзе вместе с Затулой, а возможно, с какими-то третьими лицами, решили его поднять… Для этого требовался нестандартный ход. Ну, например, исчезновение «оппозиционного» журналиста Горделадзе. Если оценить дело с этой точки зрения, странное поведение Затулы вполне объясняется, да и все остальные, сопутствующие факты, легко ложатся в схему. Разумеется, я ничего не могу доказать, но версия выглядит на сегодняшний день самой логичной и жизнеспособной… У меня — все. Вопросы?

— Благодарю вас, Александр Андреич, — сказал Соболев, поднимаясь. — Скажите, а если бы вы получили заказ на продолжение работы… с соответствующим финансированием, разумеется… Если бы вы получили такой заказ, вы бы взялись за дальнейшее расследование?

Сашка пожал плечами и сделал жест в сторону Обнорского: вот, мол, кто здесь главный.

— Андрей Викторович? — сказал Соболев.

— Не знаю, — ответил Обнорский. — Возможно…

— От чего зависит ваше решение?

— От различных обстоятельств, Сергей Васильевич. Одно из главных: отсутствие ангажированности на заданный конечный результат… Это мы уже проходили в случае с «Викторией», — ответил Обнорский, передавая Соболеву дискету с материалами папки «Горделадзе».

— Я очень рад был познакомиться с вами, Андрей Викторович. Вы были интересны мне как писатель… И совершенно неожиданно раскрылись в ином, очень важном качестве. Я восхищен тем, какую работу сумели провести ваши сотрудники всего за одну неделю. Буду рад встретиться с вами, Андрей Викторович, и с вами, Александр Андреевич, в Крыму, — сказал, прощаясь, премьер Крыма.

Обнорский проводил чету Соболевых вниз, во двор, где их ожидали две «вольво» из смольнинского гаража. Премьер с супругой сели в машину, водитель немедленно тронулся с места. Выезжая из-под арки на улицу Зодчего Росси, водитель включил «мигалку»… Машина исчезла за поворотом, остались только следы шин на снегу.

Обнорский стоял, смотрел на начинающийся снегопад и вспоминал теплую ночь над Черным морем и огоньки кораблей. Снег падал, падал, падал… Андрей подумал, что следующим летом обязательно поедет в Крым. Выберет время и поедет в Крым. И, возможно, встретится с Соболевым. Он не предполагал, что их встреча произойдет значительно раньше.