— Тварь, — сказал, глядя на окна, Зверев.

— Несчастная баба, — сказал Обнорский.

— А ты пожалей ее, — ответил Сашка неожиданно зло.

— Саша… — сказал Обнорский.

Зверев перебил:

— Не надо. Проповедей не надо… Она — тварь. Если бы она сразу сообщила номер тачки, на которой его увезли… он был бы сейчас жив.

— Саша, послушай меня. Она, конечно, тварь… Но она не верила в то, что Георгия убьют. Она ведь позвонила посреди ночи Эстеру. И тот, видимо, ее успокоил: все в порядке, играем спектакль «Жертва режима». Играем версию «похищение». Спи спокойно, днем Гия сам тебе позвонит. И ведь он позвонил — семнадцатого числа был звонок с Таращанского моторного на ее телефон. Какое-то время она сама верила в то, что ничего страшного не произойдет.

Зверев щелкнул зажигалкой, затянулся сильно и ответил:

— Брось! Брось, Андрюха… Она — прямая соучастница убийства Горделадзе. Если не в юридическом плане, то в моральном — бесспорно. И она сама это знает. А еще она знает поименно всех организаторов убийства… почему она до сих пор жива?

— Я думаю, что это ее бывший любовник Эстер отдал команду не трогать ее.

— А я думаю, что ее не убили только потому, что были уверены: она будет молчать. Они уже считали ее СВОЕЙ.

— Ты прав, — сказал Обнорский сухо.

Они вернулись в гостиницу на левобережье, поужинали и сели в номере Обнорского подводить итоги. Настроение после общения с Затулой было пакостное… ощущение осталось такое, как будто наступил на гадюку. Однако это не отменяло работы.

— Что будем делать, опер? — спросил Обнорский.

— Я бы попросту передал всю информацию в прокуратуру.

— Я бы тоже сделал это с удовольствием. Но… не вижу смысла. Неужели ты, Саня, считаешь, что они сами не смогли бы — будь на то желание — поднять эту тему? Если бы сразу закрыли Алену на десять суток, она бы «потекла».

— Это точно. Когда человек… особенно человек из «интеллигенции» оказывается в камере… среди уголовников… когда он впервые в жизни видит парашу, его взгляды на жизненные ценности сильно меняются. Если бы закрыли Алену, она бы «потекла» через сутки. Максимум — через двое.

— А они этого не сделали. Вместо этого они включили Затулу в состав следственной группы. Вывод? Никто и не хотел раскрывать исчезновение Горделадзе. А сейчас, после того, как Стужа вылез со своими записями, все и подавно шарахаются от этого дела, как от чумы.

— Что предлагаешь? — спросил Зверев.

— В принципе, картина ясна. Мы можем написать отчет, сдать его нашему заказчику и вернуться в Питер. Но я бы хотел разобраться до конца. Понять, почему убили Георгия и кто его убил?

Зверев открыл бутылку пива, сделал глоток прямо из горлышка. Потом сказал:

— Убивать его действительно не было никакого смысла. Ну взяли за жабры, вывезли в Таращу… отмудохали, отобрали кассеты и деньги… но убивать-то зачем? Проще и практичней заставить работать на себя. Однако ж убили. Не вяжется как-то, не вижу логики.

— Потому я и хочу разобраться, — ответил Андрей. — В машине были Заец и некто Слепой. С них и следовало бы начать, но Зайца уже не спросишь, а кто такой Слепой, мы пока не знаем. Скорее всего, это человек Отца.