— Зачем же мы несли товары сюда? — недоумевал Малх. — Может быть, ты хочешь сказать, что надо оставить товары здесь, а самим идти к берегу?

Маврузий кивнул головой.

— Удивительная страна! — воскликнул эллин. — Бросить товары без присмотра? Попробуй это сделать в Карфагене или в моём родном Милете — разоришься в первый же день!

— Они, наверное, заберут наши товары и оставят взамен золото, — предположил Ганнон.

— Оставят тебе щепотку, — ворчал Малх, — будешь и этому рад.

Пока карфагеняне разговаривали, Бокх собирал на берегу сухие сучья. Сложив их, он вытащил захваченный им на корабле трут. Вспыхнул огонь. Ветер дул с моря, и дым потянуло в сторону суши.

Ганнон оглянулся. Ему показалось, что на поляне мелькнула чёрная фигурка. Потом она исчезла, словно провалившись под землю. И вскоре в кустах за поляной задымил костёр.

— Что это значит? — удивился Малх.

— Это значит, что можно идти, — пояснил маврузий.

Карфагеняне направились к поляне. Ганнон шёл первым. Ему не терпелось осмотреть оставленные товары. Уже издали было видно, что они лежат на своих местах. Не пропало ни одного колечка, ни одной побрякушки. Неподалёку от товаров лежало два кожаных мешочка. Ганнон взвесил один из них в руке. Мастарна развязал другой, и глаза его жадно заблестели.

— Золото! — выдохнул он.

— На него можно снарядить гаулу и расплатиться с ликситами, — обрадованно сказал Малх.

Один Бокх был чем-то недоволен.

— Идите назад к лодкам. А золото оставьте здесь.

— Зачем же его оставлять? — заволновался Мастарна.

— Послушаемся Бокха, — промолвил Ганнон, положив кожаный мешочек на землю. Мастарна, ворча, повиновался.

На берегу маврузий разжёг ещё один костёр. Выждав немного времени, карфагеняне вновь отправились на поляну. У товаров стояло четыре мешочка с золотом.

Лицо Мастарны расплылось в улыбке.

— Клянусь морем, — он хлопнул Бокха по плечу, — ты умеешь торговать!

Забрав золото, карфагеняне направились к лодке, оставив товары невидимым покупателям.[63]

Ганнон испытывал большое удовлетворение. «Отсюда, — думал он, — река золота потечёт в Карфаген, и залив оправдает своё название».

Оставалось закрепить за собой Керну до прибытия колонистов. Ганнон решил оставить на островке моряков, снабдив их припасами, оружием, сетями для рыбной ловли. Судя по обилию чаек, в заливе было множество рыбы.

Моряки принялись рубить лес и расчищать место для хижин. В них они поселятся сами. Потом их заменят колонисты из Карфагена. Одновременно Ганнон готовил корабль к плаванию.

Бокх рассказал, что к югу от Керны в океан впадает большая река Хрета.[64] На её берегах добывают золото, которым торгуют в Керне. К Хрете и решил плыть Ганнон.

Казалось, «Сыну бури» всё равно, где плыть, в давно ли изведанном и изборождённом килями Внутреннем море или в этих неведомых водах.

Он мчался к югу, и какая-то пугающая беспечность была в лёгкости его движений. Но люди с тревожным любопытством вглядывались в берег, обрамлённый пенной стеной прибоя. Его шум заглушал все голоса и звуки таинственного материка, и лишь изредка сквозь него, как через невидимую стену, прорывались тоскливые крики птиц.