Он не испытывал к русским ненависти, но и снисхождения тоже. Таков закон жизни — слабый должен уступить. Хотя уже тогда, в сорок первом, он считал, что русских нельзя недооценивать. Россия могла проиграть ограниченную войну, вроде Крымской и японской, что вело к печальным последствиям для правящего режима, но она никогда не проигрывала тотальных войн, просто потому, что никогда не признавала таких поражений! Но у фюрера началось головокружение от успехов, вся Европа лежала у его ног, даже непобедимая Франция, двадцать лет изображавшая из себя первую державу континента. «Я знаю, что делаю», — сказал тогда бывший ефрейтор. Это и будет ограниченная война, мы дойдем до линии Архангельск — Астрахань и принудим русских к миру. Зачем нам такой союзник, если мы сами можем взять все? Россия — это колосс на глиняных ногах, а вермахт непобедим!
И никто не заметил главного. Да, рейх был сильнее, там и тогда. Но за счет разгона и большей кинетической энергии русские имели совершенно неоцененный потенциал. И очень быстро учились — не успев дойти до крайнего деления, стрелка весов качнулась в другую сторону. И русские, научившись воевать, уже не успокоятся, пока не отомстят сполна, за сорок первый. И что будет теперь — страшно и представить.
И вот это письмо. Очень старый метод связи, еще из тех, двадцатых. Не было сложных шифров, все делалось предельно просто. Хотя старались писать с осторожностью, чтобы не скомпрометировать адресата. Не то что русские, весной провалившие свою «Красную Капеллу» исключительно потому, что в радиодепешах из Москвы, расшифрованных в гестапо, оказались подлинные имена и адреса агентов![2]
Король треф. И это не забыли. Двадцатые, голод, нищета — чтобы выжить, приходилось поступать как придется, по-разному. Пальцы пробежали по изнанке листа, исписанного лишь с одной стороны — точно, булавочный накол, еще один, и еще! Так, теперь выбрать все помеченные так слова, и прочесть, что получится.
Значит, группа военных задумала заговор, убийство фюрера? Генерал фон Тресков и его адъютант Шлабендорф во время посещения фюрером штаба группы армий «Центр» в Смоленске передадут на борт его самолета бомбу, замаскированную под бутылку с коньяком. Причем фельдмаршал Клюге, командующий группой «Центр», тоже в курсе, но пока не вмешивается, однако обещая самую активную поддержку после, когда покушение удастся. Срок — начало марта. Таков первоначальный план, есть вероятность, что он будет изменен — но фигуранты останутся теми же.[3]
Кто в Москве послал мне это — Берия, глава их гестапо и разведки? Или сам Сталин? Не задание — информация, на которую я не могу не отреагировать (что кому-то и нужно, но еще больше нужно мне, если хочу жить).
Может, не Москва, а англичане? Кто стоит за всем этим — кому это больше будет выгодно? Ну, если отбросить эмоции… Смерть фюрера имеет смысл только в контексте будущего сепаратного мира, который возможен лишь с устранением наиболее одиозных фигур. Фюрер в этом списке номер первый, но явно не он один. И если я про этот заговор не знаю, значит, очень вероятно, что я тоже там. Просто потому, что знаю слишком много.