– Да вы и не ели ничего, ваше сиятельство, – заохала Федосья Ивановна.

– Кто ест мало, живет долго, – сказал Калиостро. – Ибо ножом и вилкой роем мы могилу себе. Посему переведем трапезу в беседу. По глазам собравшихся читаю я многочисленные вопросы относительно себя. Готов ответить! Неутоленное любопытство страшнее голода.

– Ах, граф, как вы добры! – воскликнул Федяшев. – Мы так много наслышаны о вас. Но что правда, что нет, уяснить не дано.

– Да-да, – согласился Калиостро. – Обо мне придумано столько небылиц, что я устаю их опровергать. Между тем биография моя проста и обычна для людей, носящих звание магистра… Начнем с самого детства. Родился я в Месопотамии, недалеко от слияния рек Тигр и Евфрат, две тысячи сто двадцать пять лет тому назад… – Калиостро оглядел собравшихся, как бы давая им возможность осознать услышанное. – Вас, вероятно, изумляет столь древняя дата моего рождения?

– Нет, не изумляет, – невозмутимо сказал доктор. – У нас писарь в уезде был, в пачпортах, где год рождения, одну цифирку только обозначал. Чернила, шельмец, вишь, экономил. Потом дело прояснилось, его в острог, а пачпорта переделывать уж не стали. Документ все-таки. – Он повернулся к Федосье Ивановне, как бы ища поддержки. – Ефимцев, купец, третьего года рождения записан, Куликов – второго…

– Да много их тут – долгожителей, – подтвердила Федосья Ивановна.

Теперь все повернулись к Калиостро. Калиостро достал трубку, начал медленно набивать ее табаком.

– Аналогия неуместна, – строго произнес он. – Я не по пачпорту, как вы изволили выразиться, а по самой жизни урожден две тысячи лет назад… В тот год и в тот час произошло извержение вулкана Везувий. Очевидно, вследствие этого знаменательного совпадения часть энергии вулкана передалась мне…

Калиостро сунул трубку в рот, огляделся, как бы ища огня. Федяшев потянулся к подсвечнику, но Калиостро остановил его.

– Благодарю! Не требуется! – Он коснулся мизинцем трубки и потянул воздух. Из-под мизинца, к изумлению гостей, вспыхнул огонек и пошел дым.

Калиостро с блаженным выражением затянулся и опустил кончик мизинца в бокал с водой. Мизинец зашипел, как раскаленный паяльник, обильно образуя пар. После этого Калиостро посмотрел на доктора, который хранил невозмутимое спокойствие.

– Надеюсь, сударь, в вашем уезде подобного не случалось? – спросил Калиостро.

– От пальца не прикуривают, врать не буду! – сказал доктор. – А искры из глаз летят… Вот хоть у господина За-госина о прошлом годе мужик с воза свалился да лбом об оглоблю. Ну, я вам доложу, был фейерверк…

– Все сено сжег, – подтвердил Свиньин. – Да какое сено! Чистый клевер…

Мария хмыкнула и с трудом сдержала смех. Это заметил Калиостро.

– Ах, Господи, да что ж вы такое говорите?! – взорвался Федяшев. – Какое непонимание! Наш гость повествует о совсем иных явлениях!

– Успокойтесь, друг мой! – строго сказал Калиостро. – Я чувствую, здесь собрались люди скептического нрава… Мне ничего бы не стоило поразить их воображение рассказами о таинствах материи, о переходах живой энергии в неживую, о парадоксах магнетизма… – Он покосился на доктора и усмехнулся. – Но, боюсь, все это будет несколько сложно для вашего, сударь, поверженного алкоголем ума. Посему лучше вернемся к трапезе. Видите эту вилку?