А что происходило в Китае? Европе? Англии? Империи уходили. Но Земля оставалась.
Зная, как Молли любит Элиота, Нейл процитировал:
— Между зачатием и созданием…
Она продолжила:
— Между эмоцией и реакцией…
— Падает Тень, — закончил он.
Солнце разрисовало западный небосвод сначала золотым и оранжевым, потом яростно-красным, наконец багровым, после чего, к счастью лишь на несколько часов, наступила ночь.
Глава 66
Она и Нейл, две собаки и восемь детей выбрали для проживания брошенный дом на обрыве над морем.
В первые несколько недель новой жизни у них практически не было времени для осмысления случившегося с ними и с их прежним миром.
Супермаркеты и склады были набиты консервированными продуктами, которых хватило бы значительно уменьшившемуся населению на долгие годы, если не на всю жизнь. Предстояло наметить долговременную стратегию выживания, а потом их ожидала тяжелая каждодневная работа по реализации этих планов.
Что удивительно (а может, и нет), но среди выживших взрослых, или попечителей, оказались самые разнообразные специалисты. Врачи, стоматологи, инженеры, архитекторы, плотники, опытные механики… После составления полного перечня специалистов, проживающих на этом участке побережья, создалось впечатление, что каждый выживший взрослый отбирался не только для того, чтобы спасать детей, но и за лепту, которую он сможет внести в построение нового мира.
В считаные дни с помощью передвижных генераторов подали электричество в те залы, где проводились общие собрания. Ожидалось, что в течение года электричество будет и во всех жилых домах.
Были организованы медицинские центры. Лекарств, собранных но аптекам, должно было хватить до возобновления их производства.
Им так и не удалось найти ни одного из миллионов погибших, как и свидетельств инопланетной растительности, которая так буйно расцвела всего лишь за одну ночь.
Должно было пройти много времени, прежде чем звезды перестали бы вызывать подозрения, и, возможно, еще больше, прежде чем к собакам стали бы относиться как к домашним животным, а не членам семьи.
В октябре того же года (после Армагеддона не прошло и месяца) Молли стала учительницей, и работа эта приносила ей не меньше радости, чем писательство.
Будучи священником, Нейл когда-то покинул церковь, когда сообщил своему епископу о факте растления малолетних и обнаружил, что у того нет ни мудрости, ни воли, ни силы веры, чтобы снять с виновного сан. Здесь, на берегу океана, он сначала поработал краснодеревщиком, помогая обустраивать новую жизнь, но к Рождеству у него уже была своя паства.
В той, прежней жизни Молли встретилась с ним в последний день его служения церкви. На сердце у нее было тяжело, она зашла в церковь, чтобы посидеть, подумать. Потом прошла по пустынному нефу, чтобы поставить свечку за упокой матери. Нейл стоял у алтаря, молчаливо прощаясь с церковью, освещенный разноцветными лучами, которые вливались через витражи. И столь совершенным было его лицо, а глаза — такими добрыми, что Молли, пока он не шевельнулся, приняла его за статую Иоанна Крестителя…