В этот самый момент все лица обрели голоса, и комната наполнилась какофонией бессвязных криков, плача, яростных воплей, проклятий, безумного смеха, на которую накладывались мольбы о помощи.

Когда Молли сбегала следом за детьми по лестнице, светящийся НЛО, зависший над домом, снялся с места и полетел дальше. Лиловый свет вновь облепил окна, а в комнатах воцарилась темнота.

Нейл хотел получше рассмотреть повреждения ее уха, на котором запеклась кровь, но Молли настояла на том, что работа важнее. Вергилий уже двинулся по улице на восток, откуда они и пришли.

На этот раз дети, их стало восемь, пошли во главе колонны, сразу за собакой. Молли и Нейл следовали за ними, по-прежнему поглядывая по сторонам, но уже не держа палец на спусковом крючке.

— Единственная опасность для детей — это люди, — уверенно заявила Молли. — Обычные, рожденные от мужчины и женщины люди. Плохие, психические больные. Но инопланетяне и все, что пришло из их мира… они детей не тронут.

— Откуда ты знаешь?

Она процитировала человека со шрамом:

— Дети — не для просева.

— Что?

— Случившееся в доме позволило мне увидеть все в ином ракурсе. Потом я тебе все объясню. А сейчас главное уяснить, что дети — неприкасаемые.

— Почему?

— Точно сказать не могу, но прорабатываю одну гипотезу. И еще… думаю, те, кто ищет детей, тоже неприкасаемые.

— Что-то определенно коснулось твоего уха.

— Не один из них, ничего… инопланетного. Это был наш земной псих, он убил их родителей, собирался убить Бредли и Эллисон.

— Но я вроде бы слышал выстрел. Приглушенный. Поэтому уверенности у меня не было. Однако я уже собрался пойти в дом.

— К тому времени все закончилось.

Он посмотрел на нее не просто с изумлением — восхищенно.

— Вроде бы ты всего лишь писала книги.

— Правда? Может, очень давно.

Овчарка вела их в небольшой деловой центр Черного Озера.

Черный лишайник покрыл стволы всех деревьев, некоторые уже засохли. Мох начал перебираться на дома. Его гирлянды облепляли водосточные трубы, свешивались с наличников.

— Итак, мы их спасаем или все-таки собираем с полей, словно урожай?

— Я думаю, спасаем. И собаки более не вызывают у меня подозрений.

Быстрые темные существа бегали по крышам, перепрыгивали с дома на дом, то появлялись из тумана, то исчезали в нем. Размером с обезьян, очень шустрые, но без свойственной обезьянам игривости. Головы их были великоваты для тел, которые покрывала не шерсть, а чешуя, с достаточно большого расстояния казалось, что их асимметричные морды наполовину расплавлены огнем. Пальцев у них вроде бы было столько же, что у людей и обезьян, но фаланг как минимум на одну больше. Иногда они издавали какие-то звуки, похожие на злобный смех.

Грибы росли везде, на лужайках и в парках, на клумбах и в цветочных ящиках. Они лезли из трещин в асфальте на тротуарах, из стен деревянных и обшитых досками домов. Не все были белыми или черными в желтую крапинку. Великое множество форм и расцветок плюс лиловый свет, который просачивался сквозь потолок-туман, превращали город в какую-то фантасмагорию, увидеть такую в реальной жизни мог, наверное, только торчок со стажем, вколовший себе чуть ли не смертельную дозу.