— Где будет встреча? Где ждут товар?
— По ту сторону границы. Но там будет лишь очередной посредник. Его задача опознать и принять груз, который вы вряд ли туда потащите. Не захотите рисковать. Я правильно понимаю?
Правильно понимает. Кто там будет, сколько — неизвестно. Может, целый батальон. А устраивать полномасштабные бои на чужой территории. Так можно легко «груз» потерять. Тем более это лишь очередное звено, в длинной цепи.
— Вы пойдете туда?
— Нет, пойдет караван.
— А я? Мне нельзя там появляться пустым. Уж лучше вы меня — здесь.
— Вы пойдете другим маршрутом. Я держу свои обещания. А вы сдержите свои. Я дам вам связь.
— Что это?
— Адрес доски бесплатных объявлений. Раз в месяц вы должны заходить и просматривать объявления. Если увидите вот такое буквенное обозначение, неважно в каком контексте, напишете мне. Только не надо пропадать. Я не верю в болезни, несчастные случаи и внезапные смерти. И буду искать вас. И найду. Можно вашу ручку?
Собеседник побелел:
— Зачем? Вы что, опять?!
— Ну, зачем мне безрукий партнер? Мне нужны ваши пальчики, по которым я смогу вычислить вас. Подержитесь здесь.
Собеседник протянул руку, усмехнулся криво:
— В вашем ведомстве это, кажется, называется вербовкой? А я сексот?
— Можете считать и так. Мы теперь в одной связке. Врагов у вас много, а друг один. Это я. Пальчик ваш, вон тот, я с вашего разрешения заберу на память.
— Образчик ДНК берете?
— Беру.
Открыть термос, бросить на лед отрубленный мизинец.
— Ну что… Было… неприятно познакомиться?
— Взаимно. Приятного, верно, мало. — Поднял перехваченную платком руку.
— Ничего, лучше потерять палец, чем голову…
— Согласен. Без головы жить труднее. Хотя… — взглянул на него иронично, — иногда и кому-то легче… Скажите, зачем вам всё это?
Действительно — зачем? Когда предлагают такие деньги! И те, и этот… На которые можно всю жизнь жить… Только вряд ли удастся, потому что внизу пирамиды счастливо не живут. Тем более долго. Рано или поздно — не те, так другие… Или свои. Свои даже вернее!
В Организации лежат… отпечатки его пальцев и образчики ДНК. И остались его близкие, которые отвечают за него своей головой. А он за них — своей. И еще есть его страна, за которую он пролил литры крови. И предки, которые лили свою — не жалеючи. И их предки…
И сдавать всё это по дешевке, пусть даже под хорошие проценты, как-то не очень по-людски. Есть еще что-то, кроме личного благополучия. Что-то более святое, чем деньги. Что тянется оттуда, из прошлого, наверное, устаревшее как артефакт. Но… от того еще более ценное! Как портрет Моны Лизы!
— Так зачем?
— Зачем? Затем, что кто-то должен…
— Что должен? Кому?
Всем должен. Тем, кто был и кто будет. Кто был до него и будет после него! На этой одной шестой… И даже тем партизанам, которые оставили здесь, на чужой земле, два безымянных холмика.
Многим обязан! Так что, no pasarán!
— Что вы сказали?
— Ничего. Вам не понять…
На поляну вышла одинокая лошадь с тюком на спине.
— А вторая? Где вторая? И где все?!
— Я не знаю. Мне сказали, я привел, — пожал плечами погонщик. — Нате, держите. — Сунул в руку уздечку.