Движение на дороге окончательно застопорилось, а я производила в уме математические расчеты. Незнакомой женщине было в районе сорока лет. Значит, от болезни Гоше она лечилась в советские времена. Сильно сомневаюсь, что тогда была армия детей с такой напастью. И основным медицинским учреждением, куда попадал малыш с редким недугом, был НИИ педиатрии.

Я схватила мобильный и опять вызвала Риту.

– Ну? – без особого восторга отозвалась Маврикова. – Что еще?

– Архив Научно-исследовательского института педиатрии. Поищи сведения о девочке семи-восьми лет, которая в конце семидесятых – в начале восьмидесятых годов прошлого века победила болезнь Гоше, – потребовала я. – Полагаю, таких детей было немного.

Лет десять-пятнадцать тому назад основными вопросами, мучившими россиян, были: «Что делать?» и «Кто виноват?» Теперь к ним прибавился третий: «Куда они все едут?». Сейчас справа на шоссе движется лента машин в центр, слева – поток автомобилей в обратном направлении. Меня на дорогу выгнала служебная необходимость, но остальные? Им-то зачем рулить по шоссе? Надо дома сидеть, смотреть телевизор, книги читать! А еще в пробках виноваты гаишники, которые берутся самостоятельно переключать светофоры. Как только парень в форме сам принимается руководить движением, жди беды.

Я поерзала на сиденье, посмотрела в зеркальце и решила чуть-чуть оттенить губы помадой. Темные волосы сделали мое и без того не пышущее румянцем лицо совсем сине-бледным. Я начала перебирать мелочи в сумочке, наткнулась на пластиковый футляр, хотела вынуть его, но тут в стекло постучали.

На дороге стоял улыбающийся мужчина. Он поднял руку и продемонстрировал штук пять наручных часов. Я помотала головой. Спасибо, не собираюсь покупать подделки, которые проработают двое суток.

– Бэри, дешево! – заорал коробейник. – Настоящее золото, сдэлано в Швейцарии! Пять тысяч рублей.

Я отвернулась от двери и открутила колпачок с помады. Я почувствовала знакомый, но совсем не парфюмерный аромат. Это показалось мне странным, но сосредоточиться не удалось. Уличный торговец не отставал.

– Дэушка, дэушка, купи, – надрывался он. – Есть платиновые, с брыльянтами. Во!

Я уставилась на громадный «будильник» в оправе из граненых бутылочных осколков, машинально провела по губам пару раз помадой и яростно замотала головой.

– Могу прэдложыт сапфыры, – вопил приставала.

Слава богу, стоящая впереди машина внезапно резво поехала, я нажала на педаль газа и поспешила следом, оставив позади разочарованного продавца.

Пробка рассосалась так же спонтанно, как и образовалась. До кафе «Оранжевая свинья» оставалось чуть-чуть, и я решила притормозить у небольшой закусочной. В «Оранжевой свинье» перекусить не удастся, там мне предстоит трудный разговор с четой Ливановых, поэтому лучше подкрепиться заранее.

Выбранное кафе было оформлено в итальянском стиле, а в меню значились пицца, равиоли, салат с крабовым мясом и макароны-болонез.

– У нас сегодня потрясающая «Маргарита», – заговорщицки шепнула официантка, – возьмете?

Я хотела ответить: «Да», – но не смогла, из горла вырвалось невнятное мычание.