Макс резко повернулся ко мне, и я продолжила:

– Помнишь, эксперт подчеркивал, что Лору Фейн не мучили, не били, не принуждали насильно к интимному контакту. О ней заботились, хорошо кормили, позволяли за собой ухаживать. И Кира, жена Ремчука, была русой, с курносым носом, а вот Злата – шатенка с большими глазами и крупным ртом.

Муж хлопнул ладонью по столу:

– Яков Баринов!

Я кивнула:

– Он самый. Нас смутило, что все пропавшие знали Ремчука, но ведь они могли быть знакомы и с Яковом! Знаешь, Баринов не хотел никому причинить зла, думаю, он собрал семью.

– Семью? – поморщился Макс. – Поясни.

– Яков Сергеевич обожал жену и дочь, – начала я, – их смерть его подкосила. Несколько месяцев Баринов лечится на Кипре. В Москву он возвращается зимой, впрягается в работу, пытается заглушить боль. Кому-то для забвения необходим алкоголь, кому-то лекарства, а кого-то спасет безостановочная пахота. Впрочем, не исключаю, что Яков принимал антидепрессанты. Пару месяцев он кое-как перекантовался, ему постоянно подставляла плечо Марфа, без ее поддержки и Баринов и Ремчук сломались бы, Лизорук служила для них жилеткой, психотерапевтом, строгой хозяйкой, смогла пробудить в них жажду жизни.

Но чем ближе подкатывало десятое июля, день, когда Яков в последний раз видел Злату живой, тем глубже становилась его депрессия. Думаю, в первый раз у него все получилось случайно. Пошел после бессонной ночи пройтись и наткнулся на рынке на Волынкину, которая покупала творог. Аня показалась ему до невероятности похожей на Злату, она знала Якова, потому что наблюдалась в его клинике.

Баринов предложил довезти ее до дома, та охотно села в машину. Дальше… ну… не знаю. Он сделал ей укол, угостил кофе со снотворным из термоса… и привез в свой дом. Там заставил Аню надеть платье Златы и успокоился. Жена вернулась! Она опять с ним, молодая, красивая, любимая. Но еще нужна дочка, Настенька. И Баринов крадет Ванду Плес. Не было двух маньяков! Это сделал один Яков Сергеевич! Вот почему женщины, удерживаемые им, шатенки, а девочки светлые. Ясен теперь и выбор дат. Десятое-одиннадцатое – кончина Златы. Похищая женщин, Яков Сергеевич убеждал себя: жена жива, она не умирала. Он ее спас, привел в особняк, но надо еще привести Настеньку! Пятнадцатого числа Яков Сергеевич забирал девочек. Повторяю, число и месяц в этой истории имеют принципиальное значение. Яков Сергеевич убеждал себя: вот пришла ночь с десятого на одиннадцатое, а Злата жива! Пятнадцатое миновало – Настя дома смотрит мультики!

– Но как он заставлял их играть нужные роли? – прервал меня Макс.

Я пожала плечами:

– Есть масса психотропных препаратов, которые лишают человека воли. Если принимать их несколько недель подряд, станешь похожим на послушную собаку.

Макс вскочил, схватил Антона за плечи и начал трясти его со словами:

– Немедленно говори, где Баринов держит заложниц.

– Не знаю, – отбивался Ремчук. – Впервые слышу о похищениях. Я признался, что скрыл смерть Киры, Златы и Насти. Меня это очень мучило! С каждым прожитым месяцем мне становилось все тяжелее! Я загрузил себя по горло работой, бегаю по теле-, радиопрограммам, веду активную светскую жизнь только ради того, чтобы не думать о Кире, Злате и Насте. Хотел завтра идти в милицию! Честное слово! Но вы сами пришли! Ну чем мне поклясться, чтобы вы поверили: эти семь лет были ужасны, я созрел для признания!