Всю бы эту энергию да в полезное русло. Зачем тратить столько сил на препятствие? Мог просто завалить нас деревьями. Или в этом и был план?

Северяне подступали к лесной баррикаде, укрываясь за круглыми щитами. Харальд взобрался на телегу с Дыханием и взялся за ручки. Любимая игрушка вождя, которую теперь уж точно придется бросить. Бесполезная дрянь. Много мороки, мало толка. Бесит.

По ту сторону завала тянулся лес. Я задрал голову, глядя на то, как ветер колышет опутанные мхом вершины. Огляделся, а затем обезьяной поскакал вправо, перепрыгивая с одного поваленного дерева на другое. Ничего подозрительного. Среди зелени не мелькают хищные тени, не торчат за стволами лосиные рога. Тогда нахрена тут эта преграда?

Позади уже врубались в поверженных великанов топоры северян. Чертов Харальд решил тащить свою повозку дальше.

Я пробежался по завалам до небольшой низины, которую увидел сверху. Тут деревья попадали в трясину, но природного моста не создали. Воняло отвратительно, но это место мхом не было тронуто. В черной жиже проступил вдруг пузырь и лопнул. Запах только усилился.

Ложный след. Тащить сюда людей смысла нет. Потонут к лешему.

Но что-то меня смущало. Что-то тревожило (больше чем обычно). Я остановился, внимательно оглядывая лес слева и справа от завалов. Осмотрел берега трясины. Метров сто-двести в поперечнике. Вроде бы все хорошо, ничего подозрительного. И взгляды никакие спину не жгут.

Решив, что это вновь моя мнительность, я решил возвращаться, когда увидел на краю черного пятна сломанную человеческую фигурку. Мох затянул ее так, что спутать тело с гнилым бревном было несложно.

Я еще раз оглядел лес и спрыгнул на ту сторону.

Под зеленой паутиной лежал порабощенный дротт. Мертвый. Иссушенный. Зелено-черная кожа облепила череп. Губы съежились, оголив зубы. Глаза под закрытыми веками запали. Его даже мох не жрал. Судя по положению тела — жрец просто сел на кочку, затем откинулся назад и умер. Парень сгорел на работе.

— Надорвался, бедненький? — спросил я.

Голос показался слабым, жалким. Где-то далеко стучали топоры, но тут, у трясины, посреди Чащобы, я был совсем один. От острого чувства даже лес стал выше. Он молчал, как и прежде, но теперь в этом молчании таилась угроза.

Я попятился к завалам, вглядываясь в мирные заросли, а затем торопливо вернулся к отряду.

Харальд все же выставил охранение. Несколько северян торчали уже по ту сторону преграды. Я узнал среди них Хельге с Бьорном. На гребне поваленных деревьев застыли лучники. Я добрался до хевдинга, мрачно скрестившего на груди руки. Айсли, как тролль из старого варкрафта, сидел на корточках, ковырялся в земле палочкой и смотрел на работающих викингов.

— Может ну ее? Так, ножками дотопаем. Нам долго еще? — спросил я.

— Мы почти на месте, — произнес Айсли.

— Я не пойду на Выводок с одной лишь сталью, — рыкнул хевдинг. Повозка выедала ему мозг, определенно, но тащить ее столько времени, чтобы бросить тут… Харальд к такому повороту готов не был.

— Он хочет задержать нас. Зачем? — спросил я жреца.

Айсли пожал плечами.