На «Сенной площади» Таранущенко вышла из вагона. Петрухин и мужичок в плаще, ехавшие в соседних, вышли следом. Дмитрий приблизился к мужичку, незаметно передал ему купюру. Негромко сказал:

— Спасибо, Валерий Иваныч. Дальше я сам.

— Справитесь, Дима?

— Груз легкий, Иваныч. Донесу… Спасибо тебе.

— Ну смотри… Понадобится помощь — звони…

На выходе из метро они рассталась. От павильона станции Лена пошла пешком, и Петрухин «потащил объекта» по Садовой самостоятельно. А Валерий Иванович профессионально выцепил взглядом кафешку «24 часа», куда, спасаясь от дождя, и нырнул. Здесь, в теплом прокуренном полумраке, он взял сто граммов водки, пиво и бутерброд. Денежка, которую отсчитал ему Петрухин, значительно превышала пенсию ветерана МВД и досталась Валерию Ивановичу, как он сам считал, даром…

Лена шла по Садовой. Не оглядывалась. С чего бы ей оглядываться? Откуда ей было знать, что следом за ней идет мужик, а откуда-то, со стороны Невы, навстречу катит другой. Этих двоих она не знала и не хотела знать. Хотя они, тем не менее, уже плотно и без спросу влезли в ее жизнь.

Дождь шелестел по синтетическому грибку зонта, усталая женщина спешила к любимому человеку. Он был убийца, законченный циник. Негодяй. Но и этого Таранущенко не знала. Для нее он был ласковым, нежным и щедрым. Он был ХОРОШИЙ. Добрый и сильный. Настоящий мужчина. Их роман начался совсем недавно, но Лена уже успела влюбиться. Она потеряла голову. Она совершенно потеряла голову и втайне надеялась, что «роман» перейдет в нечто большее…

Лена шла к любимому человеку. Она очень устала после смены, и больше всего ей сейчас хотелось лечь спать. Но Сашке — она знала это точно — захочется близости. Он прямо в прихожей положит ей руки на бедра и прильнет губами… и к черту усталость! Хотя… О, боги! Как же она устала за этот, некстати выпавший на разгульно-праздничный красный, день!..

Женщина шла к любимому человеку. А на сближение с ней тем временем двигались два мужика, всерьез вознамерившиеся его отнять. Поскольку для них он был просто-напросто убийцей…

Петрухин грамотно тянул Лену. Впрочем, в такую погоду, когда народ прикрыт друг от друга пеленой дождя и зонтами, это было совсем нетрудно. Дмитрий не знал, куда приведет его сейчас смазливая рыжая девчонка: может, прямиком к Матвееву, а может — и нет. Может быть, она просто идет к себе домой. К мужу, детям, к парализованной бабушке. Так что не исключено, что им еще придется походить за этой Леной неделю-другую. Но в любом случае рано или поздно она приведет их к Саше Матвееву. И вот тогда… «Здравствуй, Саня! Очень хотим с тобой познакомиться. Тебе это, конечно, не очень приятно, но уж… извини! Если бы ты, Шурик, жил по-другому, наша встреча, скорее всего, никогда бы не состоялась. Ты запросто мог бы продолжать волохаться в Вологде или в родном Буйнакске. Но ты решил поехать в Питер и „заняться бизнесом“. Я ничего не имею против бизнеса. Но твой бизнес, Александр Сергеевич, воняет порохом. А вот это уже не очень здорово. Такой парфюм я не люблю. Не нравится он мне… И запах прозекторской мне тоже здорово не нравится, господин Матвеев».