— Удается?

— Конечно.

— Ну тогда вам остается только позавидовать, — вздохнул Петрухин.

— Слушай, а что, если у Лисы имелся не один, а сразу два «врага»? — вслух задумался Дмитрий сразу после того, как они покинули не шибко гостеприимный дом на Английской набережной. — Один доводил угрозами по телефону, а второй, действуя независимо и руководствуясь какими-то иными причинами, заслал к супругам киллера?

Купцов страдальчески закатил глаза:

— Друг мой! Выдвинув подобную версию, ты окончательно взорвал мне мозг.

— Да, инспектор. У меня, в отличие от вас, очень много креативных идей. И все они — одна другой краше. И вообще, я не понимаю: с чего вдруг такая болезненная реакция?

— А с того, что я не Цезарь, чтобы держать в голове (уже не говорю за работать) все твои креативные идеи. А посему, пока в моей черепной коробке осядут обломки и уляжется пыль, я, пожалуй, прокачусь в архив Красносельского суда. Где, в кабинетной тиши, полистаю дело госпожи Гусевой. Которая Александра. Я вчера созвонился-договорился — мне должны были его найти и отложить.

— Зашибись! — сварливо отреагировал на это заявление Петрухин. — А я, значится, должен в одиночку отрабатывать список из нескольких десятков человек, который нам надиктовала Лиса?

— Между прочим, с делом гадалки — то было твое распоряжение… Ладно, так уж и быть: опосля архива, если успею, вернусь в контору и скоротаю с тобой аналитический вечерок.

— А вот хренушки! Сегодня мой рабочий день завершится строго по графику офисного планктона — в 18:00.

— Понятно. По скольку скидываемся?

— На чужой каравай — рта не разевай! У меня… хм… приватное свидание… С дамой.

— О как?! — Купцов ехидно прищурился. — Думается мне, что я даже знаю, как ее зовут. Часом не Аллочка ли?

— С чего вдруг такие выводы? — заметно смутился Дмитрий.

Партнер принялся демонстративно загибать пальцы:

— Последнюю неделю ты стал гораздо реже курить в кабинете, облюбовав курилку директорского крыла. Это раз. Не далее как вчера Брюнет при мне отчитывал секретаршу за то, что она сделалась до невозможности рассеянной и стала допускать опечатки в документах. Чего ранее за ней категорически не наблюдалось. Это два… Исходя из этого я умозаключаю…

— Ты бы лучше умозаключил, кто в нашу Лису палил, умник! — сердито перебил приятеля Петрухин. — Все, некогда мне тут с тобой лясы точить, поехал я…

— Э-э… А я? Ты меня хотя бы до метро докинь! — запротестовал Купцов.

И тут же был награжден мстительным:

— Пешочком дойдешь: тут всего-то километра полтора. Так чего я буду кругаля закладывать, казенный бензин жечь? Всё, покедова. До завтра.

Петрухин отщелкнул сигарету, загрузился в «фольксваген» и нарочито громко хлопнул дверцей.

— Самодур! — насмешливо напутствовал его вдогонку Купцов. — А еще — тиран и деспот. Смотри, накрутит тебе Брюнет хвоста за покушение на движимое директорское имущество! — Леонид секундно задумался и уже сам для себя, вздохнув, констатировал: — Хотя «движется» эта Аллочка и в самом деле — очень даже!..

Микроавтобус вырулил на набережную, и оставленный за язык свой безлошадным Купцов пешкодралом потащился в сторону Невского.