Но беда, как водится, приходит нежданно. В конце апреля 1988 года Айше ослепла на один глаз, ей поставили диагноз, грозящий полной слепотой: отслойка сетчатки обоих глаз. Как сказал Айше лечащий врач, до полного отслоения сетчатки времени осталось не более трёх дней.

Её дочь Лола добилась направления на операцию в клинику глазных болезней Гельмгольца в город Москву, где заместитель главного врача клиники был известный офтальмолог С.М. Аветисов, бывший каттакурганец. Знакомый врач Лолы связался с ним по телефону, и Аветисов ответил, что обязательно примет земляков без очереди.

В аэропорту города Самарканда перед посадкой в самолёт мужчина в чёрном костюме начал проверять паспорт Айше. Его лицо вдруг помрачнело, и он с серьёзным выражением лица сказал ей:

– Я прошу вас отойти в сторону.

Айше растерянно отошла.

– В чём дело? – спросила встревоженная Лола. – Почему вы не пропускаете маму?

– Ваши документы? – спросил Лолу мужчина.

Проверив документы Лолы, он произнёс:

– Проходите.

– Я без мамы никуда не пойду. Объясните, в чём дело?

Мужчина опять ничего ответил, подошёл к другим, таким же солидным товарищам, по-видимому, работникам службы госбезопасности. Они о чём-то поговорили, поглядывая в сторону Айше. После недолгих переговоров он подошел к Лоле.

– Ваша мама крымская татарка?

– Да.

– Мы не можем её пропустить. К годовщине депортации 18 мая в Москве на Красной площади ожидается очередная акция крымских татар, – он с сожалением посмотрел на Лолу. – Во избежание несанкционированного митинга нам было дано указание: не пропускать лиц крымскотатарской национальности в Москву.

Стоявшая в стороне Айше, горько заплакала от обиды. Она, уже пожилая женщина, полуслепая, продолжает оставаться угрозой для родины?

– Доченька! За что они так со мной? Что я сделала? Сколько это будет продолжаться? – она была безутешна.

Дочь не знала, как успокоить мать.

– Мама, не плачьте! Успокойтесь. Я сейчас поговорю с ними. Нас пропустят.

– Послушайте, – сказала мужчинам Лола, – мама теряет зрение. Вот направление от облздрава в клинику Москвы, вот история болезни. Нам не до митингов и выступлений. Неужели вы не видите её состояние? Нас там ждут, потому что она нуждается в срочной медицинской помощи.

Наконец после недолгого совещания с коллегами мужчина объявил Айше:

– Проходите.

Их пропустили в самолёт. С тяжёлым сердцем женщины сели в кресла авиалайнера и погрузились в свои думы. Лола волновалась за зрение мамы: «Только бы успеть», – думала она.

В приёмной московской клиники Гельмгольца секретарь ответила:

– Сегодня профессор не принимает.

– Передайте ему, что мы приехали из Узбекистана, – попросила Лола.

Секретарь изменила свой сухой официальный тон на радушный и сказала:

– Да, да, проходите, профессор вас ждет.

Профессор Сергей Мамиконович Аветисов встретил их как родных. Принял с искренним радушием: обнял, угостил чаем, сладостями. Расспросил о городе, где начинал работать главным врачом городской больницы, и об общих знакомых.

Сетчатку одного видящего глаза успели закрепить лазером, а второй глаз спасать было поздно.