Они спустились с холма, и город пропал, скрытый лесом. Осталась только дымовая завеса в небе, с близкого расстояния распавшаяся на несколько десятков серых колонн. Несильный ветер слегка наклонял их, но на большее сил у него не хватало, а когда он совсем стихал, то дымы тянулись строго вертикально, упираясь в потолок облаков.

Вышли на небольшую дорогу, ведущую на север, к реке. За дорогой виднелась средних размеров роща, а за ней, насколько Петр помнил, должны были начаться пригороды Линца.

– Стой! – разнесшийся над дорогой голос был жесток и полон готовности убивать. Вопрос был задан по-немецки, а это значит, что засевший в роще патруль принял их за отбившихся от своих фрицев. Счастье еще, что не начал стрелять сразу. Глупо было бы погибнуть от рук своих.

Разведчики послушно остановились, но рук никто поднимать не стал.

– Вы что, ослепли? – спросил Петр резко. – Где вы эсэсовцев с таким оружием видели? И мы на восток идем, а не на запад.

– Кто вас знает, – ответил голос из рощи, но теперь он звучал по-русски и более спокойно. – За последние две недели такого насмотрелись, что готовы поверить во что угодно. Руки поднимите, а то стрелять будем!

– Вы что, обалдэли? – крикнул Сиркисян раздраженно, но Петр остановил его.

– Молчать, лейтенант! У них приказ, я понимаю…

– Ладно, не надо, – кусты колыхнулись, и на дорогу вышел человек в форме лейтенанта. Автомат он держал расслабленно, дулом вниз. – Кавказский акцент не подделаешь. Кто вы такие?

– Капитан Радлов, специальная разведывательная группа, – ответил Петр неохотно. – А вот на акцент вы, лейтенант, зря понадеялись. Я слышал, что в СС специальные части были, из чеченцев сформированные. Вдруг мы из таких?

– Нет уж, – засмеялся лейтенант, и лицо его от улыбки помолодело лет на десять. – Я до войны на Кавказе служил, так что армянина, – последовал кивок в сторону Сиркисяна, – с чеченцем или ингушом не спутаю.

– Это хорошо, – кивнул Петр. Из рощи между тем, словно по мановению волшебной палочки, появились еще несколько человек.

– У нас тут пост, – сказал лейтенант. – И такие сейчас везде стоят. В город я вас пока не пущу, но к командиру полка связного отправлю. Побудете пока с нами, а там – как полковник решит.

– Хорошо, – кивнул Петр, понимая, что спорить бесполезно.

– Вот и славно, – улыбнулся лейтенант. – Тогда проходите вон туда. Сообразим что-нибудь поесть.

Верхняя Австрия, замок Шаунберг

5 августа 1945 года, 19:24 – 20:06

С утра хмурая погода к вечеру окончательно испортилась. Пошел противный, мелкий дождь. Он повис над Дунаем тонкой кисеей, почти скрыв противоположный берег, и сделал краски окружающего мира тусклыми.

Перемену погоды Карл-Мария Виллигут обнаружил, выйдя из замковых подземелий после пяти часов непрерывного труда. Всё тело ныло, мысли путались, и прохладная дождевая влага показалась даже приятной. Некоторое время бригаденфюрер постоял во дворе, не делая попыток укрыться от непогоды, и капли сползали по его лицу.

Когда начальная острота ощущений прошла, Виллигут опустил взгляд и только тут заметил, что во дворе стоит «виллис», на котором обычно ездит бригаденфюрер Беккер. А его место сейчас – на востоке, рядом с войсками, что бьются за Линц – город священной памяти фюрера.