И эти слова он ещё не изрёк, и голос его не умолк, как дева Волыня с ним рядом вставала, и лик его ясный поцеловала:

—        О Ясное Солнце, тебя я люблю, и также тебя молю… Восстань же ты нынче на небе со мной, твоею Ясной Зарёй. И Землю-Мать ты согрей, людей внизу пожалей…

Бог Солнца на это согласие дал и на небе заблистал. А после Матери Славе слова такие вещал:

—        О Мама, милая Мама! Отныне я буду на небе блистать, греть землю и освещать, чтоб люди покинули норы глубокие, пошли в долины широкие, все стали сеять и жать, и Вышнего прославлять!

И вспомнил тут Солнцебог:

—       Ведь Вышень-Даждьбог так меня остерёг: «Шесть месяцев ты освещаешь поля, чтоб тёплой стала земля… Затем же не сможешь ты подыматься и будешь в покоях своих укрываться. Потом я закрою дворец дождевой, открою же снеговой. И будет ненастье шесть месяцев длиться, и будут снега валиться… Настанет зима суровая, холодная, снеговитая и вьюгами перевитая, ведь люди жертв не давали и Бога не прославляли!

Тогда говорила супругу Волыня.

—      Да, так и будет отныне! Но я стану Вышня молить, чтоб мне позволил светить — шесть месяцев: осень дождливую и зимушку ту тоскливую…

Тут Солнце прорёк птице Славе:

—       О Мама, Матерь Всеслава! Всевышнему Богу дары принеси, и так его вопроси: даёт ли Вышний прощение, от лютых бед избавление?

Ещё не закончил ту речь Солнцебог, как алой зарёй загорелся восток. И тут стало Солнце над миром блистать и землю обогревать.

И тут же все семьдесят королей, могущественных царей, собралися и пошли к горам родимой земли. В пещеры стали входить, на свет людей выводить, чтоб люди покинули норы глубокие, пошли в долины широкие, колосья созревшие принялись жать, в амбары и ступы зерно собирать, чтоб полнились закрома, пока не пришла зима.

Когда ж они в поле жали и урожай собирали, то диво они видали — близ Солнышка на востоке там Матерь Слава явилась и к Вышнему возносилась…

Когда ж Она возносилась ко горним златым чертогам, вещала Вышнему Богу:

—         О Боже Всевышний, молю дай ответ: ты будешь карать, иль нет? Ведь та Волыня прекрасная живёт у Солнышка Ясного, и Богу службу справляет, Всевышнего прославляет!

—         О Матерь Всеслава, таков мой ответ: людей я прощу и избавлю от бед, поскольку Волыня прекрасная, так любит Солнышко Ясное… И пусть люди Вышнему жертвы приносят — коров круторогих во храмы приводят. В Велик– день вино трёхгодичное пьют и Солнышку Красному славы поют!

Вот так навечерие было Всевышним сотворено, и Трапезой Золотою прозвалось с тех пор оно. И так сошла с мира тень в сей праздничный Велик-день.

И люди увидели Солнце лучистое, которое с Девой Пречистою, над миром сим поднялось, чтоб празднество началось!

Минуло три месяца и Солнцебог такие слова Славе Матери рёк:

—          О Мама, милая Мама! В угоду мне, Мама, пусть всё утихает, и спать никто не мешает: Пришло время лечь мне на лоне любви, невесту мне призови…

И тут слуги верные двери закрыли, злату ^ постель застелили. Затем с Солнца ризы златые снимали, и всё приготовили в огненной зале, где ризы Солнца хранились, а после прочь удалились. И Солнце с Волынею возлегли на ложе златом любви.