Каждый раз, когда мы замечали, что Герда снова беременная, случался скандал. Мама с папой орали в основном на меня, что я не уследила. Ну и друг на друга тоже. Что опять забыли отвести к ветеринару на стерилизацию, что надо было сразу, пока маленькая, что куда их теперь пристраивать, и так у половины города наши щенки! Папа кричал больше всех. Кричал, что он больше не собирается этого делать, он не в состоянии. «Это» – значит топить. Один раз ему пришлось. Потому что перед этим мы долго очень пристраивали один помет, они у нас до трех месяцев жили. Четверо щенков. И мы все очень устали. И мама тогда обещала, что в следующий раз утопит всех. Но топить пришлось папе. Он потом напился. И сказал, что на такое больше не способен. А к ветеринару Герду так и не отвел. А я не смогла утопить. Герда один раз родила, папа был в командировке, и мама сказала, «чтобы духу их здесь не было, вот тебе ведро и вода». Я их кинула в ведро с водой, всех троих. И закрыла дверь в ванную. И мы с мамой сидели в комнате и слушали, как они пищат. И как Герда плачет и скребется в дверь (мы ее закрыли в детской). У мамы было такое лицо… белое и каменное. И наконец она призналась:
– Я не могу.
И я бросилась в ванную, заглянула в ведро. Они там карабкались по стенкам изо всех сил. Я быстрее похватала их, в полотенце закутала, под бок Герде сунула… Мы обе рыдали, и мама, и я. И когда папа приехал, мама ему, наверное, рассказала, потому что он прямо сразу, как только этих, спасенных, раздали, повел Герду к ветеринару. Там нас долго ругали, что мы раньше не обратились, но операция хорошо прошла, и оклемалась Герда быстро. И больше не рожала. Я даже скучала немножко. Ну, мне нравятся щенки, они печеньками пахнут и так смешно копошатся, когда совсем маленькие, беспомощные.
А год назад она погибла. Машина задавила. Она вообще-то всегда машин боялась, дорогу переходила только с людьми и по переходу, а тут… будто бросилась под колеса. У нас тогда бабушка Света сильно болела, и нам все говорили, что она так беду от нее отвела. Может быть. Я не знаю, верить в это или нет. Жалко, что у нас ни одного Гердиного щенка не осталось. Я все хотела поискать кого-нибудь, кому мы ее щенков отдавали, может, у Герды есть внуки. Но так и не собралась…
Так вот, о чем я? А, самое плохое. Щенки. Ну да. Это случилось еще в самом начале, где-то под Дельтой. Я уже втянулась в дорогу, но еще не устала, как под конец. Шла вдоль оврага. В овраге полно было мусора, такая спонтанная свалка – их много рядом с населенными пунктами. Иду я и вдруг замечаю краем глаза какое-то шевеление. Среди мусора пакет, скотчем плотно так перемотанный, и весь копошится. Меня даже чуть не вырвало, так это мерзко и жутко выглядело. Но я все равно спустилась в овраг, ножом пакет вскрыла, а там – пятеро новорожденных щенков, слепых еще, лапы голые, ушки прижаты… Наверное, вчера родились. Двое мертвых и трое живых. Эти трое стали так карабкаться из пакета, как те мои тогда, из ведра. Это был такой ужас. Вот прямо УЖАС. Кто-то сложил их в пакет, обмотал скотчем, и они медленно там задыхались. Как в газовой камере. Уж лучше бы их утопили!