– Ну давай возьмем ее с собой.

– Ты с ума сошел! Мы же не на прогулку! Это опасно!

То есть в кругосветку с младенцем было не опасно, а сейчас, когда ей стукнуло четырнадцать, на Казбек – опасно? В логике маме не откажешь. Дядя Саша тоже на это намекнул:

– Ну, она же закаленный товарищ, с рождения в путешествиях.

– Там совсем другое! И потом, мы были малолетние придурки! Сейчас вообще не понимаю, как я могла на такое подписаться?

Надо же… а Карина была уверена, что они гордятся тем своим путешествием, и ею, и вообще.

Про то, что ее не берут на Монблан, а отправляют к Тёке, папа сказал ей по телефону. В глаза, наверное, страшно было. Папа вообще не очень-то смелый. Мама говорит, он с детства такой. Они выросли вместе. Мама – дочка Тёки, а Тёка – папина мачеха. Когда папа был совсем маленький, его настоящая мама умерла, и он ее не помнит. А когда папе исполнилось десять, его отец женился на Тёке, у которой была восьмилетняя дочка. Так что Каринины родители выросли вместе. Мама говорит, что они с папой поженились не по любви, а просто потому, что… как же она это называет? А, по пути наименьшего сопротивления, вот! Вроде как рядом хороший человек, от добра добра не ищут, и все такое прочее. Очень приятно это слышать, ага. Но мама ужасно честная, иногда прямо до тошноты.

А папа – он другой. Он говорит про маму:

– Она такая трогательная была в детстве, такая ласковая. Называла меня братиком. Рассказывала обо всем. Прибежит в семь утра в воскресенье и давай все свои сны пересказывать… Если бы не она, я бы к Тёке долго привыкал, ну и вообще к новой жизни. А когда выросли… не знаю, я свою жизнь без нее вообще не представлял, пришлось жениться. – Тут он обычно смеется, но как-то не очень весело.

И Карина понимает, что он любил ее по-настоящему, сильно.

Он, может, и сейчас ее любит.

Вот и получается, что Тёка у Карины – одна бабушка с обеих сторон (а дедушки не осталось ни одного). И папе с мамой у нее в гостях приходится часто видеться. Вика старается к Тёке не приезжать. Карина понимает: родители вряд ли снова сойдутся, слишком уж они разные. Но все-таки хорошо, что они нормально общаются, «как цивилизованные люди». Наверное, это потому что они выросли вместе, почти как сама Карина с Петькой. (О, ну вот опять он выплыл! Надоел уже!) А еще родители жалеют Тёку. Ее-то их ссоры ужасно расстраивают.

«Ваши милые девочки (и я не о себе сейчас, заметьте) устроили вчера такую потасовку, что мы с Тёкой еле их растащили! А все почему? Потому, что пришел Петька-сами-помните-какой и они его не поделили! Честное слово! Драка за то, с кем он рядом сядет! С ума сойти! Но не волнуйтесь, все живы, можете и дальше покорять свои прекрасные горы. Вика, тебе там не сильно сложно?»

Вообще-то Вика не хотела ни в какие Альпы. Вика хотела в Ниццу. Но папа ее уговорил. И теперь они там, топают среди прекрасных гор и лесов, спускаются в долины, поднимаются на перевалы, вдыхают потрясающий воздух. Будем верить, что Вика не вынесла папе мозг за такой вот отпуск.

«Я бы не ныла. Я бы шла-шла-шла», – думала Карина, глядя как Таис и Энни пытаются залезть на качели, толкаются, пыхтят и вот-вот опять подерутся. Петька придерживал качели, но вмешиваться в процесс и не думал. Только весело поглядывал на Карину, будто спрашивал: «Смешные они, да?» Ага, обхохочешься.